Мужчина вежливо поздоровался, любезно предлагая разделить с ним место у огня. На долину опускалась ночь, ветер усиливался с каждой минутой, и заплутавшая путешественница, поежившись, приняла его предложение. После недолгого рассказа странницы о своих блужданиях по землям Глудио человек по имени Касьян поведал ей свою нелегкую историю, которая, к большому интересу Аделаиды, затрагивала один из самых тяжелых, хоть и недолгих, моментов в жизни южного королевства — период бесчинствования на землях человеческой империи демона Белефа.

Касьяна многие называли Мудрецом Пустоши, так как он вот уже как полвека жил в этой пустыне, полностью посвятив свою жизнь исследованию загадки возникновения этого гиблого места. Касьян жил недалеко от границы с Глудином, и торговцы, проходя мимо, всегда заносили ему свежие фрукты и воду. Сам же мудрец обитал в небольшом скалистом разломе, где днем спасался от палящего солнца, а вечером — от дующего с моря ветра. Там-то он и был обнаружен ищущей выход из пустыни усталой путницей. За горьким чаем он поведал Аделаиде рассказ о маге Белефе, одном из самых выдающихся колдунов, каких видывал свет. Случилось это как раз после смерти императора Сутемхи. У Сутемхи не было прямых наследников, и на престол взошёл Дзенгву, старший внук великого императора Шунаймана. Новоиспеченный недальновидный правитель думал лишь о прибыли, которую приносили его земли, и совершенно не уделял внимания творившемуся в магической среде произволу. Давным-давно, когда еще молодой и весьма амбициозный сын великого императора Шунаймана попытался пересечь Широкое Море, чтобы подчинить себе находящийся на другой его стороне материк Периос, названный впоследствии Грасией, он столкнулся с невиданными в восточных землях механическими чудовищами, созданными гномами — защитниками Периоса, взявшими за основы технологии гигантов — ведь именно на землях западного материка когда-то существовала империя могучей расы гигантов, и именно там остались все их основные лаборатории и артефакты. Тогда, поняв, что людям никак не победить высокоразвитых обитателей Периоса, Сутемха издал указ о развитии магии в человеческом королевстве. В северных лесах на месте падения таинственного метеорита небулита была основана и построена Башня Слоновой Кости, с тем чтобы человеческие мистики могли исследовать и изучать магию всех рас и народов и усилить свои колдовские способности. Недалеко от Башни, расчистив земли от воинственных орков и ящеров, Сутемха велел построить себе крепость, чтобы лично следить за ходом подготовки новой могущественной армии магов, которая сможет противостоять механической армии Периоса. Так был построен замок Орен, а после и укрепленный город-крепость неподалеку. Но Сутемхе не суждено было второй раз испытать судьбу на западе мира, так как незадолго до запланированного плавания он скончался, и его место занял совершенно не заинтересованный ни в каких военных походах император Дзенгву. С этого момента маги Башни остались предоставлены сами себе. Был среди них один необычайно талантливый чародей по имени Белеф. С легкостью он добивался все лучших и лучших магических результатов. Он знал многие языки, включая древний эльфийский, разбирался в гномьих рунах и записях гигантов и в какой-то момент стал практически непобедимым соперником для любого мага или воина на континенте. Из-за своего непомерного тщеславия и жажды власти над миром Белеф вступил в сговор с демоническими сущностями. Тысячи демонических созданий встали на сторону могущественного чародея. С трудом, совместно с лучшими эльфийскими магами, человеческим колдунам под руководством Великого Магистра Эллирия, основателя Башни Слоновой Кости, удалось заковать Белефа в цепи и заточить в подземелье под Башней. Несмотря на все меры предосторожности, сторонникам Белефа удалось освободить своего повелителя, и несметные полчища демонов во главе с непобедимым озлобленным магом двинулись на юг континента. Именно на землях Глудио и произошла битва, решившая судьбу сражения, а также всего этого процветающего некогда региона. Маги Башни Слоновой Кости, собрав все свои силы воедино, создали заклинание, которое должно было погубить угрожающего всему миру колдуна. В течение двух дней и ночей огненный дождь падал на землю, и темная магия пронеслась над всей южной частью мира, как вихрь. Но в результате все вышло совсем не так, как планировали маги. Проклятие, которое они невольно вызвали, высосало все волшебство из всех живых организмов вокруг. Сам же Белеф, израненный, обессиливший, но до конца так и не побежденный, бежал на ближайший необитаемый остров, где из последних сил удалось его заточить на веки вечные. Потрясенный случившимся, руководитель той операции, дальний предок мудреца Касьяна, не смог оставаться в Глудио и в течение многих лет блуждал по миру, пытаясь найти себе прощение. Но со временем к нему постепенно пришли понимание и смирение, и когда он наконец-то обрел самого себя, то вернулся в надежде, что ему удастся восстановить свою родину до бывалой красоты. Многие поколения маги древнего рода передавали эту информацию, и теперь Касьян полагал, что был уже близок к тому, чтобы обратить заклинание вспять. На вопрос Аделаиды, как он собирается это сделать, Касьян объяснил, что колдунья, прочитавшая страшное заклинание, впала в глубокое состояние шока от всего происходящего. В бешенстве она разрушила рукопись с заклятием и рассеяла ее части по ветру, заявив, что не позволит, чтобы кто-то когда-то использовал подобное злое волшебство снова. И только теперь, спустя много лет, мудрец понял, что заклинание и является ключом к восстановлению этого места. Он полагал, что, когда ему удастся собрать все клочки той рукописи и прочитать проклятие задом наперед, у этой пустыни появится шанс на вторую жизнь.

Аделаида с искренним сочувствием пожелала Касьяну удачи. Мудрец предложил путешественнице помочь ему в поисках сотен кусочков рукописи, но это была миссия, которой она пока не была готова посвятить свою жизнь. Взамен она пообещала поискать добровольцев по городам и окраинам Адена, о чем позабыла уже на следующий день.

После рассказа о посещении Пустоши уставившиеся на Аделаиду лица разбились на два диаметрально противоположных лагеря: большинство с недоверием сверлило ее глазами, не веря, что хрупкая на вид женщина, клирик, в одиночку преодолела столь опасный путь, но малая часть смотрела на нее с нескрываемым восхищением, и судья, как показалось Аделаиде, был в их числе.

— У нас нет возможности призвать к ответу мудреца Касьяна, — заметив косые взгляды, промолвил судья, когда пауза повисла над залом. — Кто-то еще может послужить свидетелем Вашего пребывания на юге Глудио в указанное Вами время?

— Да! — добродушно отозвалась Аделаида. — Сэр Арон Тэнфорд.

Глаза присутствующих округлились. Сэр Эрик, рыцарь, сидящий рядом с сэром Сэдриком, в возмущении привстал со своего места, и даже сам пожилой рыцарь в изумлении вскинул свои лохматые брови.

— То есть, — откашлявшись, переспросил господин главный надзиратель, — Вы хотите сказать, что знакомы с самим сэром Ароном?

— Именно так, — отозвалась заключенная. — Правда, к моему величайшему сожалению, наше с ним знакомство продлилось недолго, но сэр Арон может подтвердить, что я была именно там, где и заявляю в указанный мной день, ведь ночь я провела в его имении.

Подождав, пока гул возмущения спадет, Аделаида продолжила с самым невинным выражением на смуглом лице:

— Возможно, я неправильно выразилась. А возможно, уважаемые господа неверно меня поняли, — она подняла на публику свои большие голубые глаза. — Просто сэр Арон был так великодушен, что разрешил мне остановиться у него на одну ночь и восполнить запас сил, которые после долгого блуждания по руинам и Пустоши к концу дня сошли на нет.

Прохладный вечер окутал прибрежные равнины. Едва способная дотронуться до обгоревшей на солнцепеке кожи, Аделаида посчитала, что на сегодня набегалась достаточно и заслужила небольшой отдых. С этими мыслями она покинула скалистую пустыню.

С южной стороны Пустоши она обнаружила небольшой лагерь, разбитый людьми на пересечении трех дорог. Одна из них вела в Глудин, который Аделаида покинула только недавно. Вторая вела в Глудио через Пустошь, откуда и пришла путешественница, а третья уходила тонкой змейкой на северо-восток в плодородные земли Диона. Так или иначе, Аделаида решила не останавливаться в шумном лагере, а поискать стоянку поспокойнее. Справа виднелся силуэт Южной Крепости, и Аделаида направилась в сторону остроконечного мыса, на котором она располагалась. С крохотного пляжа позади форта открывался некогда вид на Пограничный Остров, о котором упомянул мудрец Касьян. Именно там был заточен ужасный Белеф. Бурые пологие скалы угрожающе возвышались над чернеющей водой, но никакого острова не было и в помине. Охранник подошел к Аделаиде и поинтересовался, может ли он быть чем-то полезен забредшей так далеко от родных мест темной эльфийке. Аделаида, не отрывая взгляда от моря, спросила, каково это, постоянно смотреть туда, где заточен ужасный демон. Но охранник, махнув рукой, заявил, что «дудки все это, и нет вовсе никакого демона».

— Магический барьер наложен на морские глубины в той стороне. До тех скал невозможно добраться. Многие проверяли, но упирались в невидимую стену, — пояснил он.

Но даже после слов охранника Аделаиде было не по себе при одном только взгляде на эти скалы. Она спросила мужчину, сможет ли она найти пристанище в крепости на одну ночь, но охранник заявил, что никого, кроме военных, пускать не велено, и посоветовал прогуляться пару километров на восток по дороге, уверяя, что там прекрасная юная девушка сможет рассчитывать на теплый прием одного из самых известных людей региона. Аделаиду слегка смутило подобное замечание, но любопытство снова взяло верх над скромностью, и она направила свои уставшие стопы в ту сторону, куда указал часовой.

Вскоре она наткнулась на маленькую лесную полянку близ дороги. За аккуратным заборчиком стояли два домика: один хозяйский и один гостевой, что свидетельствовало о радушии владельца этой небольшой усадьбы. Во дворе была сооружена летняя терраса с большим прямоугольным столом и рядом лавок, а маленькая скамейка у дороги являлась великолепным местом для любования морскими рассветами и закатами. Чуть завидев бредущую со стороны моря путницу, со ступенек поднялся и пошел ей навстречу высокий мужчина средних лет. Выправка у него была военная, загорелое морщинистое лицо украшала аккуратная полоска усов. Мужчина представился как сэр Арон Тэнфорд, и Аделаида обомлела от такого неожиданного знакомства. При работе лекарем во время войны с Грасией ни разу ей не удалось встретиться лично ни с одним из высокопоставленных лиц — ни с лордами, ни с рыцарями, — но от простых солдат, которые попадали к ней в бесчисленных количествах, и их командиров она знала имена всех рыцарей королевства. И уж конечно, она многократно слыхала про Тэнфордов, один из древнейших родов южного королевства, и о сэре Ароне, представителе этого знатного рода и одном из трех самых прославленных полководцев Глудио. И вот этот известный на весь свет человек любезно предложил глядящей на него в изумлении путнице разделить с ним баранью ногу, которую торговец только утром принес с фермы неподалеку, а также полюбоваться закатом под чарующие звуки лютни, на которой сэр Арон играл в свободное время для своего удовольствия и развлечения своих гостей. По правде говоря, Аделаида очень обрадовалась такому повороту событий после долгих скитаний, что в тот день пришлись на ее бедные ножки. Она лишь мысленно посетовала, что заявилась в гости в пыльном дорожном наряде, а не в своем обворожительном белоснежном платье, что лежало в ее заплечной сумке.