Шрифт:
Очень медленно, словно нехотя, стакан начал передавать сообщение. О-П-А-С-Н-О-С-Т-Ь. Стакан немного постоял на месте и продолжил: У-Б-И-Й-С-Т-В-О. На этом послание закончилось.
— А кто будет убит? — хладнокровно задала вопрос Кристэл.
К-Р-И-С.
— Кем же?
Н-Е С-П-Р-А-Ш-И-В-А-Й… О-П-А-С-Н-О-С-Т-Ь…
— Ну перестань, Чарли, мне сейчас не до шуток, — нахмурилась Кристэл. — Кто собирается убить меня?
Н-Е С-П-Р-А-Ш-И-В-А-Й…
— Нет, я буду спрашивать! Говори немедленно! — нетерпеливо выкрикнула Кристэл. Скорее всего, решил Генри, она точно так же разговаривала с мужем, когда он был жив.
Стакан вяло задвигался. Затем, словно приняв решение, пополз к букве «Д».
Именно в этот момент дверь в библиотеку распахнулась и появившаяся на пороге Долли со злобой в голосе закричала:
— Кристэл!
Впоследствии Генри с трудом восстанавливал в памяти последовательность событий. Он убрал руки со стола, то же самое сделала и хозяйка дома. Стакан подпрыгнул вверх сам по себе — но возможно ли это? — и взлетел к потолку. Генри не поверил своим глазам. В следующую секунду он изо всей силы шмякнулся о столешницу, брызжа осколками на круг разложенных карточек с буквами. Вспыхнул ослепительный верхний свет, зажженный Долли, и видение исчезло.
— Тони уезжает, — сообщила Долли. — Он хотел с тобой попрощаться, Крис.
Кристэл Бэллок откинулась на спинку кресла. Но не в расслабленности, нет. Она напоминала пружину, пантеру, готовящуюся к прыжку.
— Не надо было этого делать, Долли, — проговорила она.
— Надо. — Долли упрямо стояла в дверях в своем нелепом смокинге. — Иди и попрощайся с Тони.
— Чтоб тебя!.. — произнесла Крис, но уже более спокойным тоном. — Ну хорошо. — Она поднялась и грустно поглядела на стол. — Уберись здесь, Долли. И достань пластырь для Генри. По-моему, Чарли цапнул его за палец.
Генри машинально посмотрел на свои руки. И действительно, из одного пальца тоненькой струйкой вытекла кровь и испачкала карточку с роковой буквой «Д». Когда он поднял глаза, Крис в комнате уже не было.
Долли вынула из ящика пластырь и заклеила Генри ранку. Затем извлекла из того же ящика желтую тряпку, собрала со стола осколки и выкинула их в стоявшую рядом корзину для бумаг.
— Так вот откуда леди Бэллок черпает информацию, — задумчиво произнес Генри.
— Наверное, — нехотя отозвалась Долли, стоя спиной к гостю и даже не повернувшись на его слова.
— Почему вы мне об этом не рассказали?
— Потому что вы все равно бы мне не поверили. Но ко мне это не имеет никакого отношения.
— Лорд Бэллок, — сообщил Генри, — так и не успел назвать мне имя убийцы его… вдовы.
— Ну и хорошо, — все еще не глядя на Генри, отреагировала Долли.
— Да? Почему же?
— Потому что он врет.
— Но Кристэл он называл это имя?
— Нет. Он не хотел ничего говорить… По крайней мере она сама так считает.
— Если вы говорите, что он врет, значит, и весь этот сеанс был лишь обманом?
Долли повернулась к нему. Лицо ее раскраснелось, галстук сбился набок.
— Ничего такого я не утверждала.
Она ловко подхватила корзину с мусором и с гордым видом покинула комнату.
Генри последовал за ней. В холле было пусто, а в гостиной одиноко сидела Эмми с пустой кофейной чашкой.
— Пойдем спать, — предложил Генри.
— Спать? А где?..
— Доктор уехал… А про хозяйку и ее подругу мне ничего не известно. Наверное, они уже отправились спать.
— Ну, это немного невежливо с их стороны, — пожала плечами Эмми.
— Это даже грубо. Но аристократы прошлых лет именно такими всегда и были. Кажется, мы имеем дело как раз с представителями этой породы. Поэтому давай-ка просто тихонько пойдем наверх и спокойно заснем.
— Спокойно? В той самой комнате?!
— Может, комната и сумасшедшая по-своему, но мы-то с тобой нормальные… И учти, нам надо хорошенько выспаться. Завтра, возможно, день будет напряженный.
И несмотря на ужасающую обстановку, они, едва забравшись под одеяло, сразу же заснули крепким здоровым сном.
Глава 4
Генри проснулся рано. Летнее солнце уже протягивало любопытные пальцы-лучи сквозь щель между черными занавесками, отчего на белом ковре образовались некие геометрические фигуры. На огромной кровати рядом с Генри спала Эмми. Она зарылась лицом в подушку, и черные простыни еще больше подчеркивали белизну ее плеч, а белые кружева наволочки служили контрастом ее черным как вороново крыло волосам.
Все это плюс его голова с песочно-желтой шевелюрой и тело, облаченное в голубую пижаму, отражалось в серебристом зеркале на потолке. Туда сейчас и уставился Генри, мысленно рассуждая о странном уголовном деле, которое и делом-то не являлось и тем более к криминалу пока не имело никакого отношения.