Мы попросили её оставить столик на вечер, и она пообещала. Это была огромная привилегия. Узнав, что в баре остался один ящик «Жигулёвского», а это двадцать бутылок, каждая из них стоила двадцать восемь копеек, мы сразу заплатили и сказали, что возьмём свой ящик вечером. Из напитков в баре были только розовый ликёр и коньяк «Три звёздочки», понятно, безумно дорогие, и для нашего кармана и то, и другое было недоступно.

И вот вечером вся местная элита – работники торговли, артисты, цеховики, из которых потом выросли кооператоры, каталы и доступные девушки – за соседними столиками потягивала коньячок, а своих спутниц угощала ликёром.

Вечер был жаркий. Мы сидим, попиваем холодное пиво с сушёной рыбкой. Глядя на нас, остальные посетители тоже захотели холодненького пивка. Однако в баре им отвечали, что всё пиво уже выкуплено ребятами.

Какой мужчина не захочет иметь то, что ему недоступно? На просьбу продать бутылку пива мы предложили не продажу, а обмен. Сначала мы обменяли три бутылки пива на бутылку коньяка. Следующая бутылка коньяка была обменяна на две бутылки пива, следующая уже пошла один к одному. Через час за бутылку пива нам давали уже три бутылки коньяка.

Уже потом мы всех стали угощать коньяком. Это пиво-коньячное пиршество сопровождалось хоровым пением и общими танцами. К концу вечера все так набрались, что чувствовали себя братьями навеки.

Воспоминание отчётливо выявило моё желание немедленно рвануть в Крым. И пусть это будет Ялта!

Серёга Хвостов, давний приятель из медслужбы камчатской флотилии, получил назначение в Ялту начальником дома отдыха Черноморского флота. Когда Серёга устраивал нам отвальную, его переполняла гордость, переходящая в напыщенность. Он время от времени закидывал голову назад, замирал, думая о своём высоком, потом как бы невзначай возвращался к нам и начинал размахивать руками от переизбытка эмоций. Он старался нам не показывать, как далеки мы теперь от него, удачливого. Он-то на бережку, а мы по-прежнему – «рожа в масле, хрен в тавоте, но зато в подводном флоте».

Мы понимали, что без волосатой руки здесь не обошлось, и, несмотря ни на что, радовались за него. Ведь кому-то должно по жизни везти. Ещё он, изрядно поднабравшись, проговорился, что Валентина, его жена, уже там и работает в ялтинском управлении гостиничного хозяйства. Это совсем было запредельно. Да, родственные связи нашего Сергея были всемогущи.

Улетая с Камчатки, он не оставил свои телефоны. Как бы «не надо, не ищите»…

Тем не менее я здорово рассчитывал на Серёгу, когда летел в жаркую Ялту, где маячили не менее жаркие встречи.

Из непредвиденного первое: я не нашёл ни Серёги, ни Вали. Они улетели к родителям на юбилей. Второе, уже приятное: я смог уболтать Ирину (Ирочку, Валину коллегу), чтобы она меня поселила в любую гостиницу Ялты на её усмотрение. Так как я долго и красочно рассказывал про нашу камчатскую жизнь, хлебосольную семью Хвостовых и про Валин салат с крабом, морской капустой, красным перчиком и лучком, то Ирочка, наверное, так живо представила это роскошное блюдо, что у неё слюнки потекли, и она растаяла.

Ирочка устроила меня в недоступную простым курортникам гостиницу «Массандра» – чудесное двухэтажное деревянное строение с колоссальными террасами, в парке «Массандра». Главное преимущество этой гостиницы было в том, что по её карточке пускали на пляж гостиницы «Ялта», которая, по счастливой случайности, соседствовала с «Массандрой».

Но я не поспешил этим воспользоваться: меня влекло туда, где мы когда-то героями-любовниками шлялись по узким кривым улочкам, наслаждались юностью и беззаветно верили в свою счастливую судьбу.

Я сел в троллейбус и отправился в Гурзуф. Никакого такси или попутки: именно вот так, медленно двигаясь по шоссе, покачиваясь влево-вправо вместе с остальными пассажирами, я плавно въезжал в свои воспоминания.

Но, увы, не сложилось, не удалось мне насладиться памятными моментами из жизни желторотого слушателя академии. Ко мне подсела девушка, ну совершенно в моём размере: выше меня на полголовы и с большой грудью. Её груди было тесно в облегающей футболке, она требовала освобождения из плена, и мне сразу захотелось стать её освободителем. И я немедленно стал знакомиться с хозяйкой этой привлекательной груди.

Ну конечно, девушка привезла такую грудь из Киева! Я бойко заболтал на украинском, вспомнив свои детские годы в Николаеве. Девушка оказалась аж вторым секретарём районного комитета комсомола, и сейчас она пребывала в командировке в Артеке.

– Мабуть я присяду до вас, будь ласка.

Я был счастлив, что около меня было свободное место.

– Сiдайте, як шо ви маете хвилинку.

Я сразу ей широко заулыбался.

– Менi дуже приемно познайомитися з вами.

У девушки был милый украинский говор.