Я уже было решил, что все кусочки пазла найдены и соединены... Но какое там... Я не знал ещё очень многого. Однако в данный момент, меня больше всего беспокоил факт того, что этим учёным, Серову и Трубникову, от меня что-то определённо нужно. Что-то такое, что они не могут сделать сами, – я бросил косой взгляд на электрические катушки, между которыми ранее проскакивали голубые молнии.
– И от кого, чёрт побери, тут установлена эта защита?

***

Профессор Серов вернулся через восемь с половиной минут.

– Порядок, – не очень уверенно заявил он. – Жить будет!

– Я рад.

Серов окинул меня рассеянным взглядом, верно оценил настроение и тяжело вздохнул. Затем неторопливо подошёл к панели управления, повторно набрал код закрытия двери. Менее чем через треть минуты тяжёлая гермодверь закрылась.

– Защиту включать тоже будете? – сухо поинтересовался я.

– Разумеется.
– невозмутимо ответил тот.

– И от кого такие меры предосторожности?

Серов оглянулся, внимательно посмотрел на меня, а затем произнёс:

– Максим. Как бы вам объяснить... Я и Трубников отнюдь не единственные выжившие учёные комплекса «Гамма-3». Есть и другие. И, как бы правильно выразиться... Их намерения весьма далеки от мирных.

– Что вы хотите этим сказать?

– То, что здесь есть люди. И это они разводят мутантов. Вы наверняка уже встречали крыс, так?

– Да. Были ещё черви и слизни. Последние, оказывается, умеют воскрешать мёртвых!

– Да, да! И это ещё не полный список мутантов, которые были созданы в этих лабораториях. А всё потому... Э-э-э! Когда комплекс законсервировали, здешние интересы разделились. Некоторые пытались продолжать работу, другие жаждали мести. Искали виноватых. Появились бактерии, вирусы... А когда начался голод, пропала вода и электроэнергия, снизилась температура - люди начали сходить с ума. Убивать друг друга, – он внезапно замолчал.

– Профессор?

– Моя семья погибла от рук подобных, – тяжело вздохнул он. – Знаете что, пойдёмте отсюда. Я освобожу ваших друзей. И расскажу вам то, что собирался донести до вас Трубников. К сожалению, из-за постоянной нехватки энергии, его тело медленно умирает. То, что вы видели – это лишь начало. Очень скоро автоклав перестанет поддерживать его тело в том виде, в котором вы его лицезрели.

– Он умрёт?

– В конечном счете, да. Да и не всё ли равно? Все мы когда-нибудь умрём, – он вновь зашагал в направлении того самого коридора, по которому мы сюда пришли ранее.
– Идите за мной.

...Через несколько минут профессор Серов привёл меня обратно в камеру.

В ней почти ничего не изменилось. Все мои друзья и оставшиеся наёмники остались лежать на металлических столах, по-прежнему в обездвиженном состоянии. Андрюха наконец-то угомонился, тупо отрубившись. Катя о чём-то беседовала с Дмитрием. А наёмники яро обсуждали ту биологическую заразу, цветом напоминающую дерьмо.

– Выжечь её, делов-то? Огнемёт, который Гидрос прихватил с собой, был бы здесь совсем не лишним!

– Не поможет! – возразил Тишина. – Этой гадости там полные коридоры. Она же трупы жрала, ты сам видел! Не давала им умереть, в то же время высасывая все питательные жидкости.

Мы тихо вошли внутрь помещения, но Тишина всё равно уловил звук наших шагов.

– Кто здесь? – спросил он.

– Свои, – ответил я, затем добавил. – Кости размять не желаете?

– Было бы неплохо, – откликнулся Скат. – Только учтите, я свою печень и почки никому не отдам.

– Можете оставить их себе, – растерянно хмыкнул Серов. – С чего вы вообще взяли, что нам нужны ваши органы?

Повисла неловкая пауза.

– Ну, так... Это... Эксперименты там, всякие...

– Ясно, можете не продолжать! – улыбнулся профессор, после чего нажал какую-то кнопку на расположенной у стены панели. Что-то зажужжало, щёлкнуло. Один за другим мои друзья обретали способность двигаться. Правда, далось им это не без последствий. Конечности естественно затекли, одеревенели. Пальцы дрожали и не слушались. А Андрюха не упустил случая ляпнуть очередную чушь, по поводу прекрасного времяпровождения на очень удобных столах. Серов, едва заметно скривившись, пропустил его слова мимо ушей.

– Каким это чёртом вы нас обездвижили?

– Очень просто. Инъекция легкого нейротоксина в шейный отдел позвоночника и всё.

– Замечательно!
– фыркнула Катя, разминая шею.

Через минут десять им, наконец, удалось восстановить координацию движений.

– А теперь идите за мной. Думаю, самое время, чтобы подкрепиться.

– Вот это правильно, – фыркнул Скат. – У меня как раз желудок к позвоночнику прилип!

На этот раз профессор выбрал другую дорогу и повёл нас иначе.