– Не извиняйся, я вижу, ты занята. Может чем-нибудь помочь?

– Найди пожалуйста маму, она должна была позвонить в ресторан и видимо забыла.

Лариса в окружении женщины-парикмахера, трех верных подруг, собранных в вечерние туалеты и младшей сестры продолжала метаться по комнате, то поправляя лежащее на кровати свадебное пышное платье расшитое мелким серебряным бисером, то возвращалась к недоделанному макияжу, то что-то начинала искать в многочисленных шкатулках. Подруга с палитрой теней в руках терпеливо следовала за «недокрашенной» невестой, суетливо передвигающейся по всей комнате.

Настя, улыбнувшись, посмотрела на Яну, девушка улыбнулась в ответ и развела руки в стороны.

– Лара это Лара, - одними губами прошептала младшая сестра.

Григорий Александрович был прав, Яна выросла прекрасной принцессой, белокурой голубоглазой, стройной и высокой. Но несмотря на внешнее сходство с сестрой, бросалось различие в характере и поведении. Яна была куда спокойнее и скромнее.

Настя спустилась вниз и передала Валерии Александровне Ларино напоминание о ресторане.

– Совсем об этом забыла, - устало признала мама невесты. – Позволь дать тебе совет, Асенька. Когда будешь выходить замуж, не вздумай звать всех родственников. Лучше устроить для них потом отдельные посиделки, а иначе все торжество может пойти ни так, как планировалось. Сыграли бы спокойно свадьбу, а потом уже устроили вечер встречи родных со всей страны. А так… - Валерия опустила глаза к полу и задумалась, - что я хотела сделать? – растерянно уточнила она.

– Позвонить в ресторан, - сочувственно улыбнулась Настя.

– Действительно. Там с музыкантами какие-то проблемы, не то инструмент подпортили, не то солиста выгнали. Лара у нас настояла на живом ансамбле. Небольшом, восемь человек всего. Да, как там наши гости, не заскучали?

– Мама организовала их на рисования плакатов и сочинения конкурсов. Все при деле, не волнуйтесь, - успокоила Анастасия.

– Педагог, ничего не скажешь.

Валерия Александровна пошла по дому в поисках телефона.

Настя вернулась в общество гостей. Теперь в зале царил относительный порядок. Псковские гости во главе с Татьяной Михайловной раскрашивали яркие листы ватмана развернутые на обеденном столе. Отец с братом и семейством Федоровых разбирали старые семейные фотографии, сидя на большом угловом диване. Тошку, постоянно одергивающего костюм (он так и не научился носить строгую одежду) окружили Олечка, Юра и Саша, шести, десяти и одиннадцати лет, дети друзей Тереньтевых. Они просили Антона надуть оставшиеся шары, чтобы поиграть с ними, он как мог, отбивался от ребятни.

К Снегиревой со спины подошла родственница из Пскова Наташа, жена троюродного брата Насти. Ухоженная брюнетка в насыщено-синим брючном костюме из мягкого шелка, на десять лет старше Анастасии. Коснувшись локтя девушки, она предложила пройтись по саду и подышать воздухом.

В доме становилось невыносимо душно, Настя согласилась слегка проветриться. Набросив на плечи пальто, они вышли на улицу.

– Настя, я отказываюсь тебя понимать, - с первых шагов начала Наталья. – Твой Женя обворожительный человек, и нетрудно догадаться, что весьма состоятельный. Но брак с иностранцем! Тем более с турком! О чем ты думаешь?! Или ты совсем не смотришь телевизор? Не знаешь, как тяжело жить с иностранцем? Неужели современным девушкам до сих пор непонятно – жизнь заграницей не сладкий мед! Неужели для тебя ни одного нормального русского парня не нашлось, в самом деле?!

На Настю наверное впервые обрушился такой поток упреков. Надо же, родственникам небезразлична её судьба.

Она постаралась, как можно сердечнее посмотреть на Наталью, показав, что тронута её заботой и поспешила успокоить.

– Я не собираюсь за него замуж, не знаю почему, Наташ, ты так решила, но мы просто хорошие друзья.

Однако родственница не собиралась верить рядовым фразам, она работала социологом на протяжении двенадцати лет и очень неплохо знала статистику.

– Если люди влюблены, то рано или поздно они думают о браке, - веско говорила Наталья. – Не думаешь о собственной судьбе, подумай о будущих детях. Тебе назвать цифру бракоразводных процессов с иностранцами и какой процент детей остается в чужих странах. А Турция! Бог мой, Настя, там не только не уважают русских, там вообще нет законов приемлемых для нормального цивилизованного общества.

Снегирева поняла, что еще немного и её утомит не имеющий смысла разговор.

– Наташ, я не люблю Женю. Не собираюсь замуж. Не еду в Турцию. И еще много «не» способные прервать этот разговор.

– Может ты его и не любишь, а вот он тебя… - Наталья многозначительно посмотрела на Настю. – Будь осторожна. Он производит самые приятные впечатления, но обычно такие люди очень опасны. У него власть, деньги, и полное отсутствие христианских принципов. Что ни говори, а у людей с другой верой и устоями никогда не поймешь что в голове.

– Спасибо конечно за лекцию, - Настя перестала заставлять себя соблюдать любезный тон и сказала довольно твердо. – Но это лишнее. Я ни за что и никогда не выйду замуж за иностранца, будь он самым богатым и красивым человеком на земле. Так что не стоило беспокоиться. Мне не восемнадцать лет и в жизни я понимаю не меньше твоего.

– Хорошо, если так, - с прежней серьезностью кивнула родственница. – Надеюсь ты не будешь возражать если на эту тему я поговорю с твоей матерью.

– Говори.