– А не простенько для свадьбы? – скептически осведомился брат, беря колокольчик в руки. – Сувенир ведь обычный.

– Извини, волшебной лампы Аладдина у меня нет, - усмехнулась Ирина. – Если хочешь, подари им автомобиль. Только думаю, выйдет не слишком хорошо. Как ты заметил, ты там ни долгожданный гость, а случайный. А колокольчик вполне, на мой взгляд, милый. Конечно посуда и прочая утварь нужнее, но ты же не знаешь людей, их вкусы, предпочтения. Между прочем, он из серебра девятьсот двадцать пятой пробы, триста восемьдесят четыре грамма. Обошелся мне в сорок девять тысяч на наши, русские.

– А, ну тогда нормально, - согласился Женя, всё еще немного сомневаясь. – Или всё же завтра в магазин заехать, как думаешь?

– И купить какие-нибудь серебряные ложки, - сморщилась Ирина, - пусть их близкие родственники дарят, а ты посторонний малознакомый человек, тебе нужно знак вежливости на память оставить. И всё.

– Тогда спасибо. Подожди-ка, если ты такая запасливая, может у тебя и бантик с обверткой найдется?

– Нет, бантиков у меня нет. Завтра по пути в книжный заедешь и купишь. Ладно, я спать пошла. Про конверт не забудь.

– Какой конверт? – нахмурился Евгений.

– Про новогодний! – возмутилась Ирина и погрозила брату пальцем.

Утром, сказав матери что хочет отдохнуть в выходной загородом, Женя сел в машину и поехал на север необъятной столицы. Добрался быстрее, чем планировал, с заездом в книжный магазин. В самом начале восьмого набрал Настин номер, хранившийся у него с того момента, как он нашел её телефончик в осенней листве. Смотреть из окна уютного теплого салона на привычный пейзаж осеннего московского дворика и не мести его было ощущением приятным. Еще вчера Женя работал здесь дворником. И работал не по надобности, а по собственному желанию, что его ничуть не огорчало, а наоборот казалось занятным. И всё же сменив среду, он стал чувствовать себя куда лучше и привычнее. Оказался в родной стихии, на своем обычном месте.

Настя вышла из подъезда и, осмотревшись, пошла к машине. То, что идущая девушка являлась Настей, говорило темно-фиолетовое пальто, в остальном её трудно было узнать. Неземной красоты волосы были собраны в достойную их прическу. Из-под полупальто выглядывал подол лазоревого вечернего платья. Лицо искусно подчеркнутое минимальным количеством косметики выглядело воодушевленным и живым, выдавая нотки предпраздничного доброго волнения.

Она легко бежала в летних туфельках, едва касаясь земли, и казалось, не замечая утреннего холода конца октября.

Жене она представилась в этот миг воплощением совершенной красоты, изящества, достоинства. Опомнился он лишь, когда его небесное совершенство пролетело мимо и поспешило куда-то прочь.

Не справляясь с возникшим изумлением, он быстро вылез из машины и окликнул Настю. Та обернулась и, казалось, выглядела не намного удивленнее его самого.

Женя извинился, что приехал раньше, чем договорились и открыл перед девушкой дверцу машины.

– А что это? – недоверчиво обводя взглядом машину, спросила Анастасия.

Жене понадобилось мгновение, чтобы осмыслить вопрос.

– Автомобиль я взял в аренду, - пояснил он. – Нам надо же как-то добраться до Чехова. Хорошо, что я был там и дорогу знаю, надеюсь не заблудимся.

– Я тоже надеюсь, - напряженно произнесла Настя, всё еще медля опуститься в кресло. – Вообще я собиралась ехать на электричке.

– Разве можно королевам ездить в общественном транспорте, - улыбнулся Евгений в ответ.

Настя, окончательно сбитая с толку, села в машину.

Женя занял водительское место и мягко захлопнул дверцу. Впущенный осенний промерзлый воздух быстро начал нагреваться от работающих обогревателей. В салоне витал запах новых кожаных кресел и приятный ненавязчивый аромат дорогого немецкого одеколона. Машина плавно сдвинулась с места и, сделав круг, поехала к выезду со двора.

Снегирева оглядела богатый салон, кожаные кресла, светлую обивку дверей, встроенный экранчик джипиэс-навигатора. На заднем сидении лежало черное мужское полупальто, по-видимому Женино.

Сам главный герой истории со спокойной невозмутимостью вел джип по утренней столице уверенно зная предстоящий маршрут.

Настю нестерпимо мучил ряд вопросов, произнести которые отчего-то не получалось.

Она обратилась к нему по имени и, когда он обернулся, с удивлением поняла, что ни разу не смотрела своему знакомому в глаза. Ухоженное лицо она приметила, как только он показался перед ней без дворницкой спецовки и кепки, тоже изрядно поразив. Человек явно следил за своей внешностью, причем очень качественно и со знанием дела. Как только ему удавалось прятать столь интеллигентное и безупречное лицо в обличие простого районного дворника, показавшегося сначала таким невзрачным низкорослым гасторбайтером. И теперь его образ весьма сильно отличался от того, к которому она привыкла за время общения Жени и Антошки у них дома. Человек менялся на глазах и с каждым разом все в более безукоризненную сторону. Только почему Настя никогда не заглядывала ему в глаза. Их то он не прятал даже когда подметал их асфальт. А глаза у него были особенные, темно-карие кофейного оттенка, ни цвета растворимого кофе, а именно кофейного, окраса спелых жареных зерен. Странное отчего-то пришло Насте сравнение, но иного она придумать не смогла бы. И сам по себе цвет скорее был бы обычным, если не глубина взгляда, некая проницательность, как будто человек не на тебя смотрит, не поверхностно, а заглядывает куда-то внутрь, куда ты и сама не всегда в состоянии заглянуть. О таких людях, как правило, говорят – смотрят в самую душу. И вместе с этим взгляд не был тяжелым или давящим, наоборот он по неизвестной причине необъяснимо сочетался с легкой свободной манерой общения.

– Подожди-ка, я кажется начинаю понимать, - поразилась Настя. – Всё это дело рук Дины. Конечно! Кто еще любит дорогие спецэффекты и навороченные машины. Как всегда её величество Диана в своем духе. Ну ведь просила её! Нет, всё равно вмешалась.

Женя с интересом следил за Настиным монологом и, когда она немного успокоилась, спросил:

– Может мне не стоит тогда выступать в роли чьего-либо кавалера, если тебя так это расстраивает. Я могу просто подбросить тебя до Чехова и всё.

«Мы еще и на «ты» успели перейти, - подумалось Насте, - прямо настоящий актер».