Но даже тогда я знал, что всё еще можно вернуть. А теперь...

Теперь я смотрел на девушку, которая в скором времени покинет этот мир насовсем, и снова жгучая ярость душила изнутри.

Ярость на самого себя.

Какой же я дурак!

Подхватил почти невесомое тело на руки, вырвав перед этим из её рук все иглы, и, не оборачиваясь, пошёл прочь со своей драгоценной ношей. Сердце болело нещадно. Оно просто рвалось в груди на кусочки.

Так вот что такое реальная боль и страдание! Даже когда Майя улетала, я не испытывал такого безнадёжно обжигающего горя.

Прошёл к лифту, спустился вниз. Зашагал по коридорам к источнику.

Я не надеялся на чудо. Предыдущим рабыням это не помогло. Но всё же если врачи говорили, что испробовали все методы, оставалось надеяться только на эту, пусть и призрачную, но возможность. А вдруг...

Положил любимую на слабо светящуюся поверхность и...

...ничего не произошло. Тело Майи так и оставалось неподвижным и будто бы застыло в судороге.

А она ведь тоже когда-то сидела так возле меня, надеясь и веря в исцеление. Тогда источник проснулся...

Словно со стороны взглянул на неё. На мою единственную. Мою женщину. Мою душу. Мое сердце...

Грязная, вся в крови рубашка. Как они это назвали? Сечение?

Взлохмаченные волосы, всегда так красиво струившиеся с её головы. Безвольно и как-то неестественно лежащие кисти рук и стопы. Закрытые веки...

Мне так хотелось бы поцеловать их однажды утром, разбудив Майю своим касанием. А потом впиться губами в её сладкие губы.

Почему, ну почему я не сделал этого раньше? Зачем, как последний самовлюбленный дурак, сохранил в тайне то, что могу теперь чувствовать? Ведь теперь я никогда не узнаю, как это - быть близким с любимой женщиной...

От бессилия и боли в груди ноги сами собой подкосились. И я встал на колени на подушку, оставленную кем-то возле источника.

А может Майя тогда тоже стояла коленями именно на ней?

Эта мысль снова всколыхнула волну вины и боли за любимую. Стояла на коленях! Почти целую звезду! Беременная. Такая слабая и одновременно такая сильная. Моя девочка...

А потом пришло понимание...

А она ведь тоже любила меня... А я, трижды дурак, не понимал этого, отталкивал...

Сам ведь во всём виноват! И вот теперь, только практически потеряв её, смог понять, что всё, что делал раньше, полная ерунда...

Не заметил, как на глаза навернулись слёзы.

Помню, Тартон рассказывал мне про слёзы, а я удивлялся тогда, почему Майя плачет. А я ведь ещё и обижал её. Своим равнодушием, своим безразличием. Мог бы быть внимательней. Но на первом месте всегда стояла империя. А вот теперь я понимаю, что никакая империя мне триста звезд не нужна, если в ней не будет Майи.

Не будет её улыбки, её тихих шагов, её застенчивости и храбрости одновременно. Как мне дальше жить? Я ведь, фактически, убил её собственными руками! Если бы не отправил на Висталур, Майя осталась бы жива. И у меня появился бы шанс всё исправить. Вот как сейчас, стать на колени и поцеловать каждый пальчик на её ножке, прося прощение за всё. Прижаться щекой к прохладным ступням, попытался согреть их своим дыханием.

– Только живи, любимая, прошу, - прошептал, глотая слёзы, которые почему-то потекли из моих глаз на её холодную кожу и на поверхность источника...

Сначала не понял, почему стало светлее. А потом, открыв глаза, увидел, что в том месте, где на источник попали мои слёзы, камень заполыхал ярко-сиреневым. Источник... снова действует?..

Значит, вот как он просыпается! Значит, скорее всего, когда источник исцелил меня, Майя плакала, сидя рядом...

Мне до сих пор было жутко и больно за неё, за то, что провела здесь столько времени на коленях. Это же дикость какая-то, эти наши порядки! Как можно поставить беременную рабыню на колени, ожидать исцеление господина? И она ведь наверняка безропотно приняла свою судьбу. Не нарушила то, что ей приказали, даже когда ей стало совсем плохо.

Переживала, страдала, проливала слёзы, но так и не покинула то место, где вполне могла погибнуть и сама.

От этой мысли передёрнуло.

Майя! Может быть, и её удастся исцелить?! Ну давай же, источник, давай, начинай действовать!

И, словно читая мои мысли, уже вся поверхность засветилась ярче. Майя лежала, словно в ареоле волшебного света. Но не двигалась.

Я потянулся к её ступне, взял хрупкую ножку в свои руки. Холодная. Такая холодная...

А если уже поздно? Если источник не сможет её исцелить? Если он проснулся, но совершенно бесполезно?

Да, во всём была права Елена - нужно было думать раньше!

Почему я тогда поверил словам об измене? Да и откуда Фарчиос взял, что Тартон заходил к Майе? Я ведь даже не попытался подтвердить или опровергнуть этот факт! А если это был оговор? Если кто-то специально сказал так, зная, что я приревную?

Я ведь совершенно спокойно мог не подчиняться порядкам, приказать расследовать факт измены, а Майю держать пока во дворце.

Да я просто мог поговорить с ней! Спросить, что было на самом деле. Но ведь перед этим они договаривались с Тартоном о том, чтобы вернуть её на Землю, к ней домой!