Ну откуда ей знать, сколько платят охранникам?

– Это хаггарес, – с достоинством напомнила она. – Очень способный. И как слуга весьма приятный. Я бы платила больше, если бы у меня были такие деньги.

Казар уставился на неё преданным собачьим взглядом.

– Ничего я больше платить не буду!

Вот же желчный дядька! Деньги Майяри совершенно не были нужны, но вот убедить хаги, что хаггарес именно её слуга, который подчиняется только ей, – а у слуги, которому платит кто-то ещё, два хозяина, – требовалось.

– То есть жаанидыйские хаги считают, что они вправе похищать кого-то, приносить им беспокойство и убытки и при этом не нести никакой ответственности, так, господин? – Майяри высокомерно вскинула брови и, завязав в узел все свои предрассудки, повернулась к Шереху и возмущённо воскликнула: – Дедушка, сделайте что-нибудь!

Шерех аж покачнулся от неожиданности и прижал руку к груди.

– Моя дорогая, – нежно протянул он и, взглянув на Оирида, уже совершенно серьёзно заявил: – Хватит зажиматься. Твои внуки набедокурили, ты и плати. Девочка и так в зависимом положении, и я не хочу лишать её возможности платить хотя бы за одного слугу. Нечего издеваться над сиротой.

– Ах вы златокрады! – прошипел Оирид, но отмахиваться больше не стал. Только смерил Майяри суровым взглядом и попытался прощупать её силами. Та возмущённо отбрыкнулась. – И нужна тебе такая проблема, Шерех? Она из тебя всё до медяка вытянет. Вот обживётся, осмелеет и начнёт тянуть…

– Да разве мне жалко, – лучился улыбкой старый консер.

– А проблем тут даже больше, – глава жаанидыйских хаги усмотрел за спиной Майяри высокую фигуру Ёрдела. – Сплавил бы их в общину.

– А тебе что, не нужны?

– Мне, – Оирид угрожающе посмотрел через плечо на внуков, – и двух яйцемозгов хватает!

Ёрдела наконец заметил и хайнес. Рот его сперва удивлённо приоткрылся, а затем в радостном оживлении преобразилось лицо.

– Так, я понимаю, со всем разобрались, поэтому повторяю приказ. Пшли все вон отсюда!

– Подождите, – Вахеш виновато посмотрел на деда, – мы тут потеряли… кое-кого.

– О, – мрачное лицо Бриша порозовело и повеселело, – я, кажется, даже знаю кого.

Вахеш и Леахаш переглянулись. Явления прадеда они не ожидали, а тот явно не одобрит их задумку. Ряжения в женские платья старым консером всегда осуждалось. Но они же для дела… И не бросать же брата.

– У меня здесь есть одна прекрасная госпожа… – Бриш игриво повёл бровями, и через пару минут из-за кустов величественно выплыла очень красивая женщина. Держалась она с большим достоинством и безо всякого страха, но казалось, что её связывают невидимые путы. – Внешнее сходство с вашей семейкой очевидно. Родственница?

Майяри с недоумением посмотрела на женщину. Та показалась ей смутно знакомой, наверное, из-за родового сходства.

Кашлянув, господин Вахеш насупил брови, поджал губы и сдавленно попросил:

– Освободите нашу… родственницу. Пожалуйста.

– Да-да, вам же будет лучше, если с её головы и волоса не упадёт, – Леахаш не удержался от насмешливой улыбки.

А вот Ранхаш отреагировал как-то странно. Сперва он едва заметно приподнял брови, моргнул пару раз и пристальнее всмотрелся в «родственницу». Заинтригованная его реакцией, Майяри вновь взглянула на женщину, столкнулась с весёлыми жёлтыми глазами… и изумлённо распахнула рот.

– Ого, – вырвался у неё нервный хохот.

Стоявшие до этого неподвижно тени зашевелились, начали хмурить брови и жевать губы в попытках сохранить серьёзность.

– Слушай, Шерех, я что-то не понял, кто… – господин Оирид обернулся к старому консеру и осёкся, увидев его растерянное и малость обалдевшее лицо.

И только Узээриш, посмотрев на «женщину», вначале изумлённо приподнял брови, а потом досадливо скривился.

– Ну теперь-то вы меня отпустите… господин? – прошептала прелестная госпожа.

Раздались многоголосые кашли, а Майяри захотелось поаплодировать.

– Увы, я вынужден, – улыбающийся господин Бриш с сожалением покачал головой и, опустив пленницу на траву, освободил её.

Она сразу же изящно повела плечами и тряхнула волосами. На лице хаги мелькнуло искреннее сожаление.

– А ваши родственники очень рискованны, раз осмелились отпустить вас одну ко мне. Я ведь, – он многозначительно осмотрел её фигуру, – мог и не устоять. У Вотых же есть только одна дочь? Госпожа Вианиша, я не ошибаюсь?

– Ошибаетесь. Это… – Вахеш кашлянул, – другая Вианиша.

– Подожди, – нахмурившийся господин Оирид, кажется, поймал какую-то мысль, – это…

– Буду надеяться на новую встречу, – пропел Бриш вслед красотке.