Шрифт:
На насыпь, спотыкаясь и оскальзываясь, взобрался невысокий щуплый дядька с короткими светлыми волосами, всклоченной бородой и злющим лицом. Широко распахнув глаза, он осмотрел развороченную землю, смерил взглядом поваленные деревья и веером торчащие корни и уставился на слегка присевших Бриша и Югеша.
– Дедушка, – попытался улыбнуться Бриш.
– Збун [5] тебе дедушка! – выпучив глаза, прошипел дядька. – Я тебя за главного оставил, скляда ты смазливая! Какого харбуша [6] ты сотворил с бабкиным садом?!
5
Збун – Тёмный дух, отличающийся пакостным характером, мелким вредительством и вонючестью тела.
6
Харбуш – северосалейский вариант названия небезызвестного травянистого растения из семейства Капустных.
– Дед, – поморщил Югеш.
– Яйца Хрибного вам в задницу, молокососы!
Майяри в восторге приоткрыла рот.
– О, Оирид! А я всё думал, где ты.
Злой дядька резко развернулся и уставился на старого консера.
– Шерех, – жутко прошипел он, – это твоих лап дело, старый немогун [7] .
– Твои внуки украли у моего правнука невесту, – развёл руками оборотень.
– Что? – господин Оирид медленно обернулся и посмотрел на Бриша и Югеша. – Что вы учудили, пошилыги?
7
Немогун – импотент. Да, дедушка Оирид в выражениях стеснения не имеет. В молодые годы долгое время ходил в речниках, а те – мастера разговоров на фривольные темы.
– Я не собираюсь стоять здесь до полудня, – напомнил о своём присутствии Узээриш. – Или мы сейчас разбираемся, или я вас всех скопом отправлю остужаться в тюремные подвалы.
Заметив молодого хайнеса, господин Оирид помрачнел, лютая злость перестала искажать его лицо, и он выпрямился. В его облике сразу появились достоинство и даже какой-то светский лоск.
– Боюсь даже представить, что привело Сильнейшего в мой дом. Ещё и, – хаги смерил хайнеса многозначительным взглядом, – в такой спешке.
– Дед! – Югеш, томимый яростным желанием наконец доказать свою правоту, выступил вперёд. – Вотые пытаются наложить свои лапы на нашу девчонку! Они уже успели задурить этой идиотке голову и собираются выдать за своего замуж!
– За кого именно? – не впечатлился бедствием дед и заозирался.
На насыпь как раз поднялись Вахеш и Леахаш. Обеспокоенные мужчины осматривались и, кажется, искали кого-то.
– Вон тот мальчик, – ласково щурящийся Шерех указал на Ранхаша.
Оирид прошёл вперёд и смерил харена внимательным взглядом. Некоторое время они, не отрываясь, смотрели друг другу в глаза, затем хаги сделал шаг назад, словно уступая ледяному взору противника, и немного обеспокоенно поинтересовался у Шереха:
– Это Борлановский внучок, что ли?
– Он самый, – с гордостью отозвался тот.
– Ба, да он же у тебя нечувствительный шельмец! По одним законам и живёт. Это ж его ребята мой нордасский товар лет десять назад на границе завернули.
Прижимистый Оирид был злопамятен.
– Ну на каждого своё беззаконие найдётся, – протянул Шерех.
– И где это беззаконие? – Оирид подался вбок, пытаясь высмотреть за спиной харена девушку.
Подумав, Майяри сама сделала шаг в сторону и спокойно взглянула на хаги.
– Ох и тощая! – выдохнул тот. – За такую рушить чужие дома можно только по большой любви.
– Ты им веришь?! – поразился Югеш. – Да им даже хайнес запретил жениться!
– А как это связано? – удивился, собственно, хайнес. – Боги меня упаси сомневаться в разумности такой строгой госпожи, как госпожа Майяри.
– Все говорят, что вы не доверяете харену, – с вызовом заявил Югеш.
– С хареном у меня личные счёты, – тонко улыбнулся Узээриш. – Я тоже живой и тоже… влюблён в госпожу Майяри.
Мгновенно воцарившуюся тишину нарушил вскрик оступившегося Бриша.
– Всем же известно, что мужчины моего рода могут жениться только по любви. И, конечно же, я использую все средства, чтобы госпожа Майяри не досталась другому мужчине. Кто-то меня осудит? – Риш обвёл присутствующих взглядом, но никто не посмел и слова сказать.
Только Ранхаш обжёг ледяным взглядом и Майяри недоверчиво приподняла брови.
– Никто, – удовлетворённо подвёл итог хайнес. – А теперь к сути. Вы посмели устроить бой посреди города, нарушив этим закон и порядок. Кроме того, вы посмели плести интриги за моей спиной, – неприятный взгляд достался Шереху и пренебрежительный – Бришу и Югешу. – Столица ещё не оправилась от волнений, а вы посмели опять мутить воду!
– Мой господин, я приношу извинения за своего правнука, – Шерех с глубочайшим смирением склонил голову. – Признаю, мы, Вотые, совсем не знаем меры, когда доходит до любви. Страх затмевает нам разум. Мы готовы понести любое наказание и выслужить прощение.
– Мои внуки – бездари и олухи, – куда прямее высказался Оирид, – но зла они не желали и вляпались по дурости. Самонадеянные идиоты! Я их сам накажу со всей строгостью.
Бриш и Югеш посерели.
– Так как не пострадало ничего, кроме моего дома, я прошу о снисхождении с вашей стороны, – закончил Оирид.