– Хочешь меня убить?
– спокойно спросила его я и, не дожидаясь ответа, продолжила: - Тогда сражайся со мной как воин, а не как трус! Не умеешь драться приходи в халле, я научу тебя держать в руках оружие.

Возможно, я и выглядела сумасшедшей в тот момент, потому что только безумец может предложить тому, кто собирается его убить, научить, как это лучше организовать. Напротив, я не выжила из ума. Я очень чётко понимала, что собираюсь делать.

Развернувшись, я сдвинула с дороги хмурого, насупившегося Волса и пошагала прочь.

Голова болела так, словно в ней ползали черви и грызли дыры. Вот же говнюк меткий, надо же было угодить камнем именно в больное место!

– Эль-манна Рейна!

Здоровенная ладонь Волса опустилась мне на плечо, и я раздраженно дернулась, сбрасывая её, а потом остановилась и ткнула в кайгена пальцем.

– Попробуй только рассказать кому-то, кроме оэна о том, что видел!

Воле лениво приподнял бровь, которая красноречивее слов выдавала мысли мужчины, плохо представляющего, что такая пигалица, как я, может ему сделать.

– Уши откушу!
– пообещала я и, узрев ещё двух кайгенов, идущих за нами, рявкнула: - И вас это тоже касается!

Лица у мужчин мгновенно вытянулись, поскольку они явно видели, что я на такое способна.

– Эль-манна Рейна, - снова затянул Воле, - может, зайдёте ко мне в дом, Ранди посмотрит вашу голову? У вас кровь...

– Не хватало ещё твою Ранди в это впутывать!- огрызнулась я.
– Ведро с бельём забери! Я домой возвращаюсь.

Волс подал какой-то знак тем двоим, что плелись следом и, чуть притормозив меня, тихо буркнул:

– Нам туда. Халле в той стороне.

Меньше всего я рассчитывала по возвращению в дом мужа выяснять с кем-либо отношения, но стоящая на крыльце Исгирда одним своим внешним видом намекала именно на это.

Женщина тревожно осмотрела всю нашу компанию, заломив бровь, сурово посмотрела на Волса, и тот виновато опустил голову, словно получил от неё мысленный подзатыльник.

И как она так умеет? Одним взглядом!

– Ступай за мной!
– окатив меня тоном, не терпящим возражения, как ушатом ледяной воды, приказала она.

Так со мной разговаривала только Эуреза, когда хорошенько собиралась меня за что-то отчитать. Я ещё не знала стану ли я терпеть подобное от Исгирды, но ослушаться её не посмела.

И что за день сегодня такой? Впрочем, вчера был не лучше.

Исгирда проследовала на кухню, где безапелляционно потребовала всем маннам выйти, как только я туда вошла.

– Сядь!

Женщина выдвинула на середину комнаты табурет и требовательно уставилась на меня. Ну, теперь понятно в кого медведина такой «разговорчивый да вежливый» удался. Яблоко от яблони...

Заняв предложенное место, я приготовилась внимательно выслушать все претензии матери мужа,никак не ожидая, что она привела меня сюда совершенно не за этим.

Смочив в тёплой воде чистую тряпицу, она обошла меня сзади и начала обтирать с моей головы кровь. Её прикосновения были мягкими и осторожными, практически не причиняющими боль, и я растерянно ковыряла взглядом пол, не зная как реагировать на такую заботу.

Закончив обрабатывать мою рану, Исгирда отошла к столу, опуская на него миску с водой,и вдруг, резко развернувшись, возмущенно заявила:

– Бьёрн будет недоволен!

Я недоверчиво моргнула и, не подумав, брякнула:

– А когда он вообще бывает чем-то доволен?

Язык свой, конечно, я тут же прикусила, потому что Исгирда буквально пригвоздила меня суровым взглядом табурету.

– Это забота жены, чтобы муж всегда и всем был доволен!

Поднявшись на ноги, я за неимением сил и желания спорить осторожно потрогала рукой ноющий затылок,и совершенно искренне произнесла:

– Спасибо.

Голубые глаза Исгирды холодно мазнули по моему лицу. Ничего не ответив, манна отвернулась, теряя ко мне всякий интерес и принимаясь за прежнюю работу.

Я ей не нравилась. И хотя она ни разу об этом мне не сказала, я это чувствовала. Одному Двуединому известно, почему меня это как-то расстраивало. Что-то такое в этой женщине было, вызывающее у меня уважение и какую-то белую зависть.