– Было дело, - встрепенулась Исгирда.
– Бенгта и Кэйя вернулись с новой одеждой для твоей жены, а Сигрид заметила, что обуви подходящей они не принесли, и побежала к Ульве. Сказала, что у её дочки, Фрейи, нога точь в точь как у твоей эль-манны.

Бьёрн покосился на Идена и холодно приказал:

– Эйтаров к жене Кахира. Его и Ульву привести сюда. У комнаты Сигрид выставь охрану. Проверьте там всё, а девчонку ко мне. Живо!

Иден кивнул и тут же выбежал из кухни, а Исгирда медленно опустилась за стол, испуганно спросив:

– Что происходит, сынок?

– Кто-то пытался извести мою жену, - не стал скрывать он, и мать, охнув, прижала к груди ладони.

– Как же так?... Сынок, я же в помощницы звала только тех манн, чьи мужья вместе с тобой вернулись. Они не посмели бы! Да никто бы не посмел! Ну, мало ли что бабы языками треплют? Натура такая. Ты оэн! Хранитель! Идти против тебя - смерти подобно!

– Ты помнишь всех, кто здесь был?
– не проникся её верой в непричастность манн он. Лукавой бабы ведь и в ступе не истолчёшь, а женщины кайгенов хоть и потеряли способности к обороту, но звериные инстинкты у них в крови остались. И если таили на кого-то лютую злобу, то даже прилюдной порки и изгнания из клана не боялись, верша своё возмездие.

Такое, правда, случалось крайне редко, но факт оставался фактом. Вероятность того, что среди приглашённых в халле манн была родственница одного из погибших в Хель-Терри эйтаров, реально существовала, даже несмотря на все меры предосторожности, предпринятые матерью.

– Помню, конечно, - кивнула Исгирда и начала загибать пальцы, перечисляя всех женщин, которые сегодня помогали ей готовить и накрывать на свадебный стол.

Бьерн хмурился все сильнее, пока она это делала, народу в доме пооывало слишком много, и сарказм эринейки, уверяющей оэна, что он ничего не докажет, похоже оправдывался.

Он не успел и полкружки чая выпить, когда в кухню вернулся Иден, настойчиво подталкивая впереди себя растрёпанную после сна и перепуганную Сигрид.

В виновность этой дурёхи Бьёрн вообще не верил, поскольку у сироты, принятой им из другого клана, вообще не было мотивов пакостить его жене. Зато он вполне допускал мысль, что простодушием и наивностью девчонки мог воспользоваться кто-то более опытный и хитрый.

Бледнея и часто хлопая глазами, Сидрид жалко проблеяла: «Оэн...», и Бьёрн, подвинув к ней один из табуретов властно приказал:

– Сядь!

Девчонка беспрекословно подчинилась, нервно комкая ладонями ткань своего платья и неотрывно глядя оэну в глаза.

– Ты туфли эль-манне принесла, в которых она вечером на пиру была?
– спросил её он.

Сигрид растерянно кивнула и с опаской вжалась в табурет, когда Бьёрн и Иден многозначительно переглянулись между собой.

– Где взяла?
– почти одновременно произнесли братья.

– Ульва дала. Они принадлежали дочери её - Фрее, - дрожащим голоском поведала Сигрид.
– Оэн, клянусь, я их не украла! Честно обменяла на кофточку свою.

– А Ульва эти туфли при тебе из сундука доставала?
– уточнил Бьёрн.

– Да, - не понимая в чём тут подвох, подтвердила девчонка.
– Я ещё ладонь в каждую туфельку засунула, чтобы проверить, сколько места там после этого останется. У эль-манны вашей ножка - в аккурат моя ладошка и ещё её половинка!

Идэн после этих слов помрачнел, а Бьёрн раздражённо поморщился.

Если Сигрид засовывала в туфли руки, значит, Ульва ничего не могла в них подсыпать. Иначе с ладонями девушки сейчас было бы то же самое, что и с ногами жены Бьёрна. Выходило, что Кахира и его супругу можно было и не поднимать среди ночи, заставляя явиться в халле оэна, потому что к вредительству они были непричастны.

Хранитель собирался продолжить допрос Сигрид, как на кухне появился один из его эйтаров.

Не сводя взгляда с Бьёрна, мужчина вытянул руку, демонстрируя оэну кожаный кисет:

– Нашёл под кроватью у неё в комнате, - кайген кивнул на Сигрид и сообщил: - Здесь тирод и сагнит.

Исгирда тихо охнула, а Бьёрн скрипнул зубами, вцепившись в девушку пристальным взглядом.

– Это твоё?
– мрачно поинтересовался он.

Сигрид испуганно втянула голову в плечи, затравленно всматриваясь в лица стоящих вокруг неё Идена, Исгирды и Бьёрна.

– Что у тебя в комнате делает этот порошок?
– сухо спросил у неё Иден.

– Наверное, остался с тех пор, как мышей в последний раз травила, - жалко проблеяла девчонка.
– А что, нельзя? Так все же травят!

В глазах её сквозило непонимание и растерянность, лишний раз подтверждая то, что Бьёрн и так знал.

– Кто-то насыпал этот порошок в туфли эль-манны накануне пира, - внимательно наблюдая за реакцией девушки, пояснил он.
– И выходит так, что это твоих рук дело.