Это я тут жертва! Я!

А потом они одновременно вскинули головы, а затем открыли рты и как заорали….

У меня аж кровь из ушей чуть не пошла. А они орали еще громче и звонче.

Я резко захлопнула их орущие рты, прикрыв их ладонью и шикнула на них злобно.

– Да что вам от меня надо?
– почти прошипела я.

Вот любит моя жизнь всякие сюрпризы мне выдавать. А я люблю лишь свою кровать и сон.

– Сестренка, не уходи...
– сквозь всхлипы промолвила девочка, глядя на меня добрыми глазами.

Я сопротивлялась двум этим жалостливым взглядам, а потом не сдержалась и с грустью выдала, злясь на саму себя:

– Ладно, я вас просто послушаю…

Из-за того, что я всегда была в семье старше всех, у меня развился комплекс чрезмерной ответственности и слабости перед милыми детьми. Но не могу я отказывать детям, когда они так яро просят.

После этого эти два паразита вцепились в меня, а мальчик вообще пригрозил мне вечным своим преследованием, если я уйду.

Вскоре мы сидели в богато устроенном помещении особняка Сун Ань.

Бордовые шторы, закрывающие вход на панорамный балкон. Такого же цвета обои и красный бархатный ковер. Рядом с окном стоял рабочий стол с изящной резьбой, на потолке висела люстра большого размера, откуда свисали, словно хрусталики, драгоценные камни. Тут же по углам стояли диваны из черной кожи, на одном из которых я, собственно, сейчас и сидела.

На моих коленях уже довольно-таки давно спала Лиза. Она сладко посапывала, а ее брат важным видом смотрел на меня ожидающим взглядом карих глаз.

Какой маленький, но взор суровее всякого взрослого. Казалось, что этот ребенок за такую короткую жизнь успел через многое пройти.

– Не смотри на меня так, - произнесла я, отворачиваясь от него. У меня слабость к детским милым глазкам. Синдром старшей сестры.
– Я не стану приемной дочерью вашей фамилии.

Этот малец предложил мне совершенно абсурдное. И чего он так прицепился ко мне?

– Я знаю, что ты ненавидишь знать, - неожиданно таинственно выдал он, удивив меня. Я резко повернула голову в его сторону и изумилась, когда заметила на высохших губах хищную улыбку. Он меня пугает. Но он точно угадал.

– Это настолько заметно?
– скептически подняла бровь.

За наблюдательность его можно похвалить.

– Я видел, как ты смотрела на тех аристократов, которые смеялись, когда меня избивали, - я улыбнулась ему, кивая. А он продолжил: - Если бы ты знала, что я аристократ даже будучи ребенком, то оставила бы меня на верную смерть, - какой умный малый.

Он прав. Я бы не стала спасать того, кто в будущем ничем не отличался бы от безмозглого животного.

– К сожалению, я не знала это, - пожала я плечами, признавая его правоту.
– Знала бы, посмеялась бы от души.

– А ты, я вижу очень прямолинейна, - надулся обиженный ребенок.

– Как мой позвоночник, - у меня сколиоз.

Он непонимающе захлопал глазами, не зная этого термина, и я просто махнула на него рукой. Он все равно не поймет.

– Я хочу покарать знать, - вот тут он меня конкретно шокировал. Меня смущала его серьезная речь с этим детским личиком и, не удержавшись, я дала ему щелбан по лбу.

– Ай!
– возмущенно зашипел он.

– У тебя молоко на губах не высохло, - я намеревалась уйти ибо слушать его речь дальше не было в моих силах.

– Не воспринимай меня подобным образом, - за секунду его лицо стало таким суровым, что я аж вздрогнула от неожиданности. Он еще приказным тоном вздумал разговаривать со мной?

– Ну, даже так, - не выдержала и развела руками.
– То зачем карать себе подобных?

– Я лишился своих родителей из-за них, - тут же ответил мальчик, встав.
– Герцог семьи Инне И три месяца назад вломился в мой дом со своей немногочисленной армией и без предупреждения и суда стал обвинять отца на всем чем свет стоит. Он говорил какую ту чушь про шахты, а потом, немедля, просто так вонзил нож прямо в висок отцу. Испугавшись, что скоро этот гад дойдет до нас, моя мать бросила меня с сестрой в шкаф, а сама голыми руками полезла защищать нас, - маленькие ладошки сжались в кулаки, а в глазах читалась лютая ненависть. Мне конечно жаль его, но, опять же, я тут причем? Уже темнеет, мне пора домой.
– Если бы от удара я не отключился, полез защищать свою мать, - он теперь уставился на меня, важно расхаживая по комнате.
– Последнее, что я видел, как герцог Саймон перерезал маме горло. А потом я проснулся уже на рабском рынке, - маленький герцог подошел и встал напротив меня. Детские мягкие черты лица, хрупкая низкая фигура и такая твердая решимость не сочетались в нем. К сожалению, в моей душе ничего не дрогнуло. Я соболезную и мне тоже очень обидно, но и всего-то. Я тоже пережила много чего, но никогда никому не жаловалась о своих проблемах, предпочитая справляться одной. Мою семью ждала смерть похуже, чем его родителей. Я не виновата в этом. Это все судьба.
– Я молю тебя, помоги мне… - прошептал, сдерживая слезы, мальчик.
– Я ведь знаю, что ты ненавидишь знать. Я ….всегда ненавидел их…всегда мечтал о равноправии…Я видел, как моих родителей и ни в чем неповинных слуг убивали просто потому, что так хотели…

– Мне нужны союзники, - ладно, для малявки у него слишком большие планы. Но положение герцога дает ему большое превосходство.

Есть те, кого я ненавижу всей душой. Те, кто испортили мою жизнь, оставив меня одну в целом мире. Ради их убийства я пошла бы на многое.

Но я не могу воспринимать слова ребенка всерьез.

– Знаешь, мои амбиции выше твоих. И если ты не можешь дать мне гарантию уничтожить основу всего этого хаоса, я даже слушать тебя не стану.
– Вайнбахи! Я хочу убить их всех до единого! Все чего я хочу в этой жизни - это изничтожить их род. Я ненавижу их настолько сильно, что, лишь думая о них, внутри меня все горит от гнева, а руки чешутся, мечтая придушить…