— Так ты что, тоже за провозглашение его соправителем?

— Да.

— Ты разве не понимаешь, насколько это опасно?

— А ты разве не понимаешь, что у тебя нет войска? Милый… мы с тобой сели в лужу. Крепко сели. Или ты так ничего и не понял?

— Что я не понял?

Она сделала паузу, прислушиваясь. Подошла к двери тихонько. Резко ее отворила и шуганула слуг, что там подслушивали. Потом плотно ее прикрыла. И подойдя к мужу, шепотом на ушко произнесла:

— Андрей все это специально подстроил. Он мог бы пойти в Крым, чтобы быть поближе. Но нет — пошел далеко. Чтобы у ляхов и литовцев соблазн появился. Он тебя не обманывал. Он просто сделал все так, чтобы ты оказался без воинов перед лицом сильного врага. Более того, реформы затеять был вынужден, поставив остатки воинства в раскоряку.

— Зачем ему это?

— Месть. Всеслав ничего не забыл и ничего не простил. Да, ты не те князья, что измену подлую учинили. Но ты им родня, ибо из той ветки потомок. Поэтому он тебя не убил. Нет. Но унизил, напомнив о делах минувших. Ты ведь в глазах людей кто?

— Кто?

— Слабый Государь. Сидящий на престоле не по праву, а по его, Всеслава попущению. Он ведь ни словом, ни делом тебе не изменил. Он честно отстаивал твои интересы. Но лукав чародей. Его так или иначе придется призвать. Любой ценой. Иначе беда. Сначала ляхи и литвины возьмут Смоленск с Псковом. Потом Новгород. А потом и остальную Русь под руку свою подведут, ибо кто сможет им противится? Ты уже потерял старое войско и пока не приобрел новое.

— Как будто назначение его соправителем что-то даст, — очень тихо буркнул Царь.

— Даст. Потому что он вряд ли этого ожидает. Ты ведь его боишься. Это всем известно.

— Что?

— Не делай такое лицо.

— Ну…

— Он захотел тебя унизить. Потом демонстративно спасти. И удалиться в завоеванное себе государство с гордо поднятой головой. Я слышала он так бьет турка, что только пух летит во все стороны. Что-то себе да выбьет. И осядет там, посмеиваясь и взирая на тебя да Русь с высока, утолив свое сердце и отведя душу. Его ведь предали не только князья… Его предали и свои, полоцкие. Али забыл? Сам же мне сказывал, как они от него отвернулись в минуту опасности. А поведение новгородцев? А… Я чем больше читала все, что про Всеслава писали, чем больше думала, тем больше удивлялась его желанию защитить Русь.

— Мнишь, не желает этого?

— Нет.

— А как же разгром татар?

— Он ее татар не желал отдавать.

— Жигимонту? Так он же его призирает!

— Призирает. Но у него нет детей. Его дом пресекся. Это уже всем понятно. Бог от его рода отвернулся. И кто будет править его державой после смерти Жигимонта — не известно. Всеслав просто мстит. Мудро, хитро и страшно. Нам всем. Сохраняя лицо и честь. А как отомстит, так где-нибудь и осядет, чтобы дожить свои дни в покое. Поверь — его трогать никто не решится.

Иоанн Васильевич нервно пожевал губы, искоса глядя на жену.

— Молчишь?

— Ты думаешь, что, став соправителем он не плюнет на все?

— Не просто соправителем, а еще и тестем будущего Царя. Он просто не ожидает от тебя такого поступка. И ради будущего своих детей, мню, на многое пойдет. Даже переступив через свою обиду.

— А если нет?

— Тогда нам всем конец. Ляхи ведь с литвинами не сидели сложа руки. Они эти два года жужжали всякие глупости поместным. И я бы на твоем месте попыталась узнать настроения в Рязани. Ой чует мое сердце — они притихли не спроста.

— Я подумаю… — уклончиво ответил Царь под скептическим взглядом Царицы…

Глава 3

1559 год, 24 июля, окрестности Антиохии

Бах!

Ударил «Лев».

И 12-фунтовое чугунное ядро улетело в сторону ворот. Пробило их и, оставив достаточно аккуратное отверстие, затерялось где-то там… за ними.

Крепкие ворота Антиохии не были рассчитаны на такое грубое обращение. Тем более, что длинноствольные 12-фунтовые пушки, больше подходящие к эпохе Наполеоновских войн, чем здешних реалий, обладали довольно неплохой точностью. Достигнутой по методике Грибоваля. Из-за чего с этой смехотворной дистанции в какие-то двести метров ими можно было узоры рисовать на стенах. Выбивая их относительно прицельными выстрелами.

Понятно — рассеивание было.

Но не очень большое на такой дистанции.

Из той же самой бомбарды было бы квестом просто в ворота попасть. А тут — прицельно работали в полном покое.

По петлям.

Точнее стреляли туда, где ворота крепились к ним.

Бах!

Ударил второй «Лев».

Артиллеристы не спешили.

После выстрела они спокойно прочистили ствол от остатков картуза. Потом пробанили его тщательно. Взяли картуз, в который были увязан пороховой заряд, пыж и ядро. Аккуратно подали его в ствол и тщательно прибили. Пробили через запальное отверстие картуз специальным приспособлением. Подсыпали затравочного пороха. И начали корректировать наводку после предыдущего выстрела.

На все про все — минуты полторы — две. Без всякой суеты и мельтешения. Обстоятельно. Вдумчиво. Добротно. Из-за чего ствол орудия успевал немного остыть. И пальба получалась практически непрерывной. Да еще и без насилия над орудием.

Бам!

Ударило очередное ядро в створку ворот. И то вздрогнув подалось немного вперед, провиснув верхней левой стороной. Видимо крепление к петле или даже саму петлю удалось перебить.

Еще двадцать минут обстрела.

И удалось перебить правую верхнюю петлю. Отчего ворота натужно заскрипели, захрустели, да и вывернулись наружу. Полуметровой толщины да с мощным опорным каркасом для пущей прочности. Дубовые. Окованные железом. Весили эти ворота крайне прилично. С ними дурную шутку и сыграло.