– Безусловно, - поддакнул Тристан серьезно.
– В такой трудный для вас час я вас не оставлю. Потерять мужа - это удар.

«Вот подлец! Он еще дразнит меня!»

На густых ресницах девушки снова блеснули слезы, губы ее обиженно и горько затряслись.

– Извините, - снова прошептала девушка.
– Я не хотела ничего плохого… правда!

– Я отнесу вас в ваш экипаж, - сказал Тристан, сочтя сцену законченной.

Но девица и тут его удивила. Она не спешила выпускать инквизитора из своих цепких рук.

– Но у меня нет экипажа, - хлопая невинно глазами, прошептала она.
– Я пришла пешком… прибежала… как только узнала, что произошло… ноги меня сам принесли. Я даже не подумала взять экипаж… Я не дойду обратно сама. Была бы очень вам признательна, если б вы посмотрели и вправили мне ногу. Я немного передохну и пойду обратно.

«Та-ак!
– подумала Софи, нахмурившись.
– А это, кажется, продуманная и спланированная акция! Она так и льнет к Тристану, так и льнет! Заставляет возиться с ней… Не бросит же он ее на дорогу!»

– Хорошо, как скажете, - покладисто ответил Тристан и перевел взгляд на Софи.
– Софи, посмотрите хорошенько, не пропало ли чего у вашего мужа. Мало ли. Зеваки, ловкачи. Они могли вытащить деньги, часы, какие-то дорогие вещи…

Тристан долго и пристально посмотрел на Софи, и та согласно кивнула.

– Да, да, - сказала она, сообразив, что он намекает ей обыскать получше карманы мужа. И делает это так, чтобы девица не поняла его намеков! Ага, значит, не доверяет ей!
– У него были при себе золотые украшения… да…

«А ведь и в самом деле, - ликуя, сообразила Софи.
– Эта профурсетка ведет себя так, будто хочет заполучить тело Ричарда, будто у него в карманах есть что-то очень важное! Ключ от банковского хранилища? Или нечто больше?»

Но профурсетка будто бы не расстроилась. Она снова обаятельно улыбнулась Тристану, обвивая его шею гибкими, чудными белоснежными руками, которые могли бы поспорить своей белизной с кожей Тристана.

– Несите же меня, мой рыцарь, - проворковала она нежно. - Жюли. Можете называть меня Жюли! А как зовут вас, ваша милость?

– Тристан Пилигрим, - вежливо ответил Тристан.

– О, какая прелесть!
– девица разве что в ладоши не захлопала, как ребенок.
– Какое красивое, необычное, романтическое имя!

Софи едва не ругнулась в голос, багровея от ревности, наблюдая, как Жюли взбивает тонкими пальчиками белые волосы Тристана, заботлив убирает пряди, упавшие ему на глаза.

«Вот же жаба!
– подумала она, погибая от вида Тристана, уносящего красотку прочь из сарая.
– Нет, серьезно!? То льет слезы по погибшей любви, то тотчас же вешается на шею другому мужчине! Какой он тебе рыцарь?! Ты его просто не знаешь!»

Однако, Тристан ушел, и надо было действовать скорее.

Она подошла к Ричарду и осторожно, чтобы не пораниться об осколки, обшарила его карманы. Ничего этакого не нашла. Несколько монет, цепочка - наверняка опять подношение этой жабе!
– и ключ от комнаты.

Коснувшись ключа, Софи почувствовала, что он теплый и словно магнитом притянут к телу.

– О, - произнесла она, пытаясь его поднять. Ее пальцы хватали ключ, но не могли его даже подцепить. Он отчаянно путался в сорочке, в ткани кармана, и никак не сдавался Софи.
– Зачарован…

В чем-то Жюли была права - Софи недоставало магических умений, чтобы справиться с ключом, и она оставила это занятие.

«Пойду, скажу Тристану об этом ключе. Интересно, что там, в его комнате? От кого он зачаровал его? От меня? Что он там прятал?»

***

Но в комнате Тристана Софи ждал пренеприятнейший сюрприз.

Еще на лестнице она услыхала веселый смех Жюли, ее нежный серебристый голосок, выговаривающий что-то Тристану, а после - томные, полные неги слова, будто девушке, еще недавно хнычущей от боли, вдруг стало непередаваемо хорошо.

Услыхав ее веселые, игривые взвизгивания, Софи словно окаменела. Ноги ее сделались тяжелыми, она еле передвигала их и едва смогла дойти до дверей, которые были заманчиво полуоткрыты.

«Я знаю, что подсматривать нехорошо», - твердила про себя, но сдержаться не могла - чуть приоткрыла двери и одним глазком глянула вовнутрь.

Красотка, источая ароматы роз и сладенькие улыбки, сидела на столе, нескромно задрав юбки и раздвинув ножки красивых кремовых чулках. А инквизитор, весьма двусмысленно сидел на полу, сосредоточив свое внимание на ее коленях. Там, где у прелестницы совсем не должно было болеть…