– И там моим глазам пометаться было не грех, - не менее язвительно заметил Тристан.
– Такое богатое поле… для метаний. Раньше, в былые добрые времена, полагаю, эта дама так просто отсюда не ушла бы… не преклонив передо мной колени.

– Фу!
– вскричала Софи, даже топнув ногой от досады, глядя в совершенно спокойные глаза Тристана.
– Да как не стыдно!..

– Никак не стыдно, - отрезал он.
– А вариантов я знаю много. Вы сами начали, между прочим. И вот что я скажу вам, Софи - ваша нынешняя ипостась, с найденным куском души, очень упрямая и невоздержанная. Теперь вам надо учиться держать себя в руках. Сдерживайте свои порывы.

Софи недовольно хмыкнула, но смолчала.

– Густав, - снова обернулся Тристан к оборотню.
– Последишь за этой дамой.

– Нет проблем!
– вскликнул Густав, рванув к дверям, но Тристан становил его, ухватив за рукав.

– Ты побудешь ее собачкой, - без долгих объяснений сказал он, глядя прямо в глаза несчастного Густава.

– Что?! Вы хотите превратить бедного мальчика в собаку?! - снова вскричала Софи, и Тристан неодобрительно покосился на нее.

– Сдерживайте порывы, - ледяным голосом повторил он.
– Ни в кого я его не собираюсь превращать. Густав у нас оборотень, притом весьма необычный. И в нашем случае эта необычность нам только на руку.

– Оборотень!?
– вскричала Софи.

Густав побледнел.

– Ваша милость, - пролепетал он испуганно, - зачем же вы выдали меня?!

– Затем, мой юный кандидат в инквизиторы, - ответил Тристан, - что ты должен уметь использовать всю магию, отведенную тебе природой. Ну, давай, перекидывайся!

– А какой он оборотень?
– не вынесла Китти, отнимая ладони от ушей.

 - Милый, маленький песик, - ответил Тристан.
– Чихуахуа. Модницы столицы любят таких. Наряжают в красивые наряды. Носят всюду с собой.

– Прижимают к сисяндрам, - ревниво выпалила Китти.
– Папа, это же недопустимо! Это так низко! Ты невинного мальчика хочешь отправить в цепке лапы этой развратницы?! Она же затолкает его в свои… эти!

Густав вдруг расслабился, снова приосанился, глянул на разъяренную Китти свысока.

– Не переживай, котенок, - сказал он голосом прожжённого развратника.
– Я останусь тебе верен даже в этой ситуации.

– Верен!
– всплеснула Китти руками.
– Да ты уже изменяешь! Ты уже размечтался, как натрешь своим мелким собачьим задом ее сисяндры!

– Как выражаешься, юная леди!

Густав, не говоря больше ни слова, перекинулся в собачку, и Китти, крепко, по-отцовски, сжав губы, сердито топнула ногой. Тристан подхватил мелкого зверька в руки и поспешил за Жюли, и его дамы кинулись за ним вслед.

***

Чуть позже, когда Китти тайком наревелась и уснула в своей комнате, заперев покрепче дверь и подперев ее креслом, чтобы никто не смог проникнуть в ее убежище и утешить ее или наговорить много лишних слов, Софи поднялась наверх, к Тристану.

Она не была уверена, завтракал ли инквизитор, а время шло уже к обеду. Поэтому она осмелилась предложить ему холодной телятины и овощей.

«Он мой гость, - уговаривала себя Софи, осторожно стучась в дверь.
– И да, забота о нем - это моя обязанность, а не попытка повешаться ему на шею! С него достаточно на сегодня поклонниц… Бедная девочка, Китти, конечно, ревнует. Потеряла мать, а тут на ее место метит эта пустышка, эта расчетливая профурсетка. Конечно, Тристану нелегко вести расследование в таких условиях. Если б дочь не видела, он бы отправился с этой Жюли куда угодно, и выведал бы что угодно, но приходится считаться с чувствами дочери, которой, наверняка, страшно… Не объяснишь же ей, что он с Жюли встречается только по необходимости… Или нет? Жюли эффектная девушка, и как мужчину соблазнить, отлично знает. Так что расследование расследованием, а три года вдовства списывать со счетов не стоит. Ох, как это сложно!»

– Можно?
– робко произнесла она, входя в комнату.

– Заходите, - сквозь зубы процедил Тристан.

Он курил, кусая костяной мундштук трубки и перебирал струны гитары, прислушиваясь к тому, что они шепчут. Под потолком плавал сизый дым, напоминающий жуткий туман, из которого выходят неведомые враги; на столе стояла бутылка вина, но было видно, что отпил он совсем немного.

– Не хочу туманить разум, - пояснил он, заметив взгляд Софи на его почти полный бокал.
– Но как-то надо было снять… напряжение.

– Не хотите разум туманить, - ворчливо ответила Софи, поставив поднос на стол и решительно направившись к окну, - а надымили так, что глаза режет!

Она распахнула окно и глотнула свежего воздуха.

Тристан за ее спиной усмехнулся, и Софи не спешила оборачиваться, потому что знала - если она увидит его улыбку, полную дерзкого мальчишеского задора, обаятельные ямочки, играющие на его щеках, очередная волна влюбленности смоет все ее благие намерения. И она не удержится - коснется его плеча, проходя мимо. И влипнет снова, как муха в паутину, всего лишь легко задев ее крылышком.