– О чем это вы?
– не поняла Софи. Однако, сердце ее от воспоминаний о Тристане сжалось, и она словно наяву услышала голос Тристана, напевающего старинную песню.

– Да, да, - холодно подтвердил Эбигайл, пуская струю серого дыма, угадав мысли Софи.
– Сейчас он примерно этим и занимается. Вдоволь набегался в поисках вас под дождем и в ночном тумане, а сейчас пьет ваше вино без меры и варится в собственных мрачных мыслях.

– О чем вы?!
– с нажимом повторила Софи, злясь, что каждое слово из демона приходится вытягивать чуть не клещами.

– О том, что не одна вы, и не один я знаем о Хрустальном мосте, - резко ответил Эбигейл.
– Тристан, конечно, человек, но он вытворяет все, что захочет, и никто ему не указ - даже магия. Даже черная магия. Даже белая магия. Он явился мстить за погибшую жену, обрел подругу и снова потерял - небеса пресвятые, я даже представлять не хочу степень его злости, которая его обуяла уже сейчас! Он на время забылся в ваших объятьях, а теперь снова вспомнит о том, сколько зла и боли собирался причинить. Он пойдет по Хрустальному мосту туда, где притаились те люди или демоны, что заставили его страдать.

– Что?!

– В нем много, много демонического, - кивнул Эбигейл своим мыслям.
– Я уже слышу его мысли о том, что он найдет и убьет всякого, находящегося по ту сторону… А по ту сторону, милая принцесса Софи, находится ваша старая, - Эбигейл насмешливо зафыркал, - знакомая. Жюли. И у нее перстень. И перстень этот подчиняет много демонов. Так много, что Тристану с ними не справиться. Нет, не справиться. Они изловят его и поднесут вашей Жюли на блюдечке. А вы знаете, зачем он ей нужен?

– Вырезать сердце, - выдохнула Софи.

– Правильно, - подтвердил Эбигейл.
– А зачем ей его сердце?

– Она хочет стать человеком.

– А когда она станет человеком, что будет?

Софи промолчала, соображая.

– Когда она станет человеком, - веско замети Эбигейл, - Жюли сможет повелевать магией. Она ведь далеко не дура, хотя ее голова и пустая. Черт знает, чем она соображает, кто вложил в ее фарфоровый череп столько хитрости, но она времени зря не теряла! Она читала книги о магии, много книг. Она знает такие вещи, которые обращали в прах города и страны. И единственное, что еще хранит этот мир от ее разрушительных желаний - так это то, что она вещь. А вещи делают волшебными люди.

– Вам так жаль этот мир и Тристана?
– насмешливо спросила Софи, и Эбигейл лишь качнул головой, отчего его волосы, дымными лентами поднимающиеся к потолку и плавающие в воздухе, колыхнулись.

– Нет, - ответил он.
– Мне плевать и на Тристана, и на весь мир. Но я призван вами, чтобы защищать - вас, ваш дом, ваш народец, ваше добро. Ну, видимо, и на вашего возлюбленного это теперь тоже распространяется, - Эбигейл с неудовольствием поморщился.
– Заковыристое и беспощадное заклятье вы на меня наложили, добрая принцесса Софи. Надо же быть такой жестокой! Заставит одного мужчину защищать другого мужчину, смертельного соперника…

– Вы с Тристаном соперники?
– насмешливо поинтересовалась Софи.
– О, какое завуалированное и изящное признание в любви! Вы любите меня, Эбигейл?

– А вы не верите в это? То есть, вам смешно?
– уточнил Эбигейл зло.
– Думаете, я лгу? А вы не хотите спросить, отчего это я ношу женское имя?

– Отчего же?

– Оттого,- ответил Эбигейл, - что есть такие наказания, когда человек, обращающийся в демона, забывает свое настоящее имя и свой облик, - Эбигейл изящным жестом указал на свое лицо, словно сотканное из черноты бездонного космоса.
– И получает имя того, кого убил… по вашей просьбе, Софи, я убил главу ковена ведьм, когда-то обидевшего вас… И взял ее имя. Так я стал демоном. Это ваш грех, коварная и жестокая принцесса Софи.

– Зачем мне это было нужно!?

– Полагаю, вы хотели отомстить им. За свою мать. Говорят, она была ведьмой, и они ее изгнали. Бедняжка зачахла и умерла. Та женщина, которую вы помните и принимаете в своих смутных воспоминаниях за вашу родительницу, всего лишь старая служанка. Ну, и еще вы хотели завладеть перстнем, что подчиняет себе демонов ковена. Всех тех страдальцев, которых ведьмы отлавливали веками и обращали в своих рабов. К числу которых отношусь теперь и я. О, Софи! Вижу, вы здорово шокированы! Но не стоит удивляться. Это сейчас вы смирная и робкая овечка. А раньше вы были куда как решительнее и отважнее! Была в вас и ведьминская жестокость - Тристан-то ее сразу учуял, да… а его всегда влекло к порочным девицам.

Он приблизил свое лицо близко-близко в лицу Софи, тонкой рукой обвел овал ее лица, и девушке показалось, что она узнает черты его лица в непроглядной тьме.

– Я любила вас?
– шепнула она.

– Как бы мне хотелось ответить «да», - горько сказал Эбигейл, покачивая головой.
– Как бы хотелось!.. Но нет. Ни дня, ни единой минуты. А я отдал за вас жизнь, и теперь рискую ею. И помогаю вам спасти соперника…

– Звучит как хорошо отрепетированная ложь!

– О, все абсолютно женщины говорят в свою защиту - «ты лжец!», - рассмеялся Эбигейл, усаживаясь обратно.
– Но я не смог бы вам солгать даже если б захотел. Вы забываете о заклятье, которое обязываем мне вам помогать…