— Чтобы я сейчас не делала, помни правило: тебе нельзя шевелиться.

Я вздохнул, ощущая её тёплое дыхание, после чего покорно ответил:

— Да, госпожа.

Мои руки вцепились в одеяло, тогда как тело расслабленно замерло. Я прекрасно знал подобные команды и умел выполнять их в любом состоянии. Госпожа тихо хмыкнула и вновь провела пальцами по кончикам моих ушей, потом вновь скользнул ими вниз.

Резко выдохнув, я осторожно взглянул на неё из-под опущенных ресниц.

— Стонать можно, — сказала она и улыбнулась.

Это было своевременно, ведь я и правда не смог сдержать стона. Мне уже от одной её близости хотелось кончить! «Интересно, это длительное воздержание говорит о себе, или моё тело так реагирует именно на неё?» — мысленно заинтересовался я.

— Алан... — Тихий голос девушки пробирал до мурашек, заставляя тяжелее дышать и восторженно стонать от бегущих по позвоночнику мурашек. — Скажи мне, как бы ты хотел, чтобы я взяла тебя?

Вот только я не собирался отвечать на это. Не хотел. Не должен был. Тем временем её чуткие пальцы продолжили меня ласкать, переместившись чуть ниже и едва ощутимо сжав мне соски. Прикусив губу, я отчаянно мечтал ответить «как угодно», но тем самым бы лишь подписал себе приговор, ведь такое можно было понимать совершенно по-разному. Наглеть же и отвечать «как ночью» явно не стоило. Я ещё толком не понимал, чего конкретно ждала от меня госпожа, поэтому боялся своих необдуманных действий.

— Тебе понравилось ночью, Алан?

«Это такое издевательство?» — решил вдруг я и задрожал. «Подготовка к тому, что я облажался и больше не заслуживаю того, что было вчера?» — подобные мысли были весьма неутешительными, доставляя мне в тот момент немало переживаний.

— Понравилось, как я перекинула ногу через твои бёдра? Как насадилась на тебя? Было достаточно туго?

Она наклонилась, её дыхание опалило мне губы, а я было подумал, что хозяйка вновь меня поцелует, но нет. В самый последний момент девушка отстранилась, оставив у меня на устах чуть покалывающее ощущение едва заметного прикосновения. Проводив её взглядом, я выдохнул воздух, скопившийся в лёгких, ведь задержал дыхание в ожидании поцелуя.

— Я жду ответа... — Её пальцы ощутимо сжали мой левый сосок, в то самое время, как другая рука опустилась ниже, снова касаясь там.

Из меня вырвался очередной горячий стон, разнёсшийся по каюте. «Ну же, не убирай руку! Не надо, ведь я хочу ещё! Ещё немного! Я сумею сдержаться и в этот раз не кончить раньше времени.» — мысленно умолял я её, но вслух лишь прошептал:

— Да, госпожа.

Мне было невероятно сложно сдерживаться, в особенности от горячей картинки, что быстро промелькнула перед моими глазами.

— А когда я начала двигаться, как это было? — Она обхватила пальчиками мой член и слегка качнула его.

Мои мысли окончательно спутались от восторга, а дыхание окончательно сбилось.

— Восхитительно, госпожа! — всё же сумел выдавить из себя я, спустя два или три движения колечка из её пальцев на мне.

— Горячо, узко, восхитительно... Ведь так? — Голос госпожи обволакивал, мешая связно мыслить, а её тело на моём рождало в душе давно похороненные желания. «Вот уж никогда не думал, что буду хотеть так женщину.» — неожиданно осознал я и задышал ещё чаще, сжимая пальцами простынь.

— Да, госпожа.

И вот, когда я уже практически не мог сдерживаться и едва ли не перешёл грань, руки вдруг исчезли вместе с её голосом. «Что?!» — не понял я, в следующий миг вопросительно переводя взгляд на нависшую надо мной девушку, которая улыбалась.

— Ты дёрнулся, Алан.

«Не может быть!» — засомневался я, ведь мог поклясться, что лежал неподвижно.

— Руки, сладкий. Ты сжал руки.

Я посмотрел на собственные пальцы, совершенно не чувствуя их. Они были сжаты в кулаки, а я, по всей видимости, так увлёкся мыслями о том, чтобы не кончить слишком рано, что забыл про них. Если бы я был в школе, то меня бы высекли за одну только попытку так сделать. «Проклятье!» — отчаянно выругался про себя и, прикусив губу от досады, виновато покосился на хозяйку, расслабляя кисти. Вполне вероятно, что я слишком привык к такому у прошлого владельца. Он не обращал на подобное никакого внимания, а для меня же порой это было единственным способом пережить боль от прикосновения горящих сигар.

— Я знаю все твои правила, сладкий. — Госпожа снова нависла надо мной. — Все до единого. И если какие-то нарушать можно, то какие-то нет. Я сказала тебе не двигаться, но ты не справился с этим заданием. Как же мне тебя наказать, а, Алан?

На мою голову словно бы вылили ушат холодной воды, а возбуждение отступило, заменившись страхом. Я помнил её слова о том, что требовалось смотреть ей в глаза, поэтому и смотрел. Смотрел и видел в них свой приговор. Хитрые искры говорили лишь о том, что совсем скоро мне обещали большое «веселье».

«И надо же было так забыться и пошевелиться! Я всегда идеально выполнял именно этот приказ. И у меня не случалось осечек до этого момента. Никогда», — мелькнула у меня полная досады мысль, а я тихо выдохнул, признавая поражение. «Сначала кончил в госпожу, теперь и это. Пожалуй, я и в самом деле заслуживаю наказания», — определил про себя.

Мне нравилось дразнить его, доводя до грани и отступая, чтобы снова начать с начала. Это возбуждало меня, хотя я прекрасно и понимала, что он, узнав меня получше, перестанет так остро реагировать, но только остановиться всё равно не могла. Ощущение собственного превосходства буквально срывало мне голову, хоть я и не собиралась полностью поддаваться ему, будучи уже знакомой с подобным. Когда кому-то в руки давали неограниченную власть, то такое пьянило, но одновременно и налагало ответственность.