— Должен признаться, мисс Гленда, мои планы в вашем отношении крайне корыстны, — заметил он настолько светским тоном, что Гленде стало одновременно завидно и жутко. — Я хочу предложить вам обмен, — продолжил Ветинари, заговорщически понизив голос.

“Боги! — подумала Гленда. — Вот оно, теперь я должна буду сдать ему информацию об Убервальде, о народе Натта, о… Чёрт, что же такого я знаю, что ему это понадобилось, и чего он не может получить от своих шпионов?!”

— Я заметил вас в толпе перед отправлением поезда, — тем временем продолжал Ветинари, — честно говоря, я подозревал, что вы захотите им воспользоваться, но не ожидал, что вы поедете третьим классом.

— В последние годы я не то чтобы работала за плату, — холодно ответила Гленда, снова складывая руки на груди.

— Понимаю, — задумчиво кивнул патриций. — Что ж в таком случае, думаю, я сделаю вам сразу два предложения. Первое — я предлагаю вам занять купе в этом несоразмерно большом для путешествия одного скромного тирана вагоне. Как мне кажется, вагоны третьего класса не предназначены для поездок на дальние расстояния, и здесь вам будет намного удобнее. Взамен я хочу как минимум половину того прекрасного пирога, который несомненно лежит в вашей корзинке. Я бы потребовал больше, но зная твёрдость вашего характера, решил сразу предложить разумные условия. Поэтому, половину, мисс Гленда, и ни кусочком меньше! И да — разумеется, весь остаток пути вы можете пользоваться нашей кухней или делать заказы в вагоне-ресторане за мой счёт.

— Пирог?! — переспросила Гленда, не веря своим ушам. — Простите, ваша светлость, но я сомневаюсь, что всё так просто. Пирог не стоит и половины цены за билет в первый класс, не говоря уж о… — она окинула взглядом окружающую их роскошь — обстановка выглядела так, будто они устроили чаепитие в музее.

— Это, — патриций со значением поднял вверх указательный палец, — если не знать, чей пирог. Ваш пирог, мисс Гленда, стоит именно столько.

— Но вы даже не знаете, с чем он, — растерялась Гленда. Ей, конечно, доводилось прежде слышать комплименты своему кулинарному искусству, но не такие же!

— Это пирог женщины по фамилии Медоед, — ответил патриций, и в голосе его появились совершенно недопустимые для тирана мечтательные нотки. — Для меня этого достаточно.

— Значит, пирог? — нахмурилась Гленда. — И это всё? И я могу в любой момент уйти, если мне что-то не понравится?

— Ну, разумеется, мисс Гленда. Вы совершенно свободны, хотя я не рекомендовал бы вам перемещаться между вагонами в тёмное время суток, для дамы в длинной юбке это может быть опасно.

— Что ж… — растерянно отозвалась Гленда. — Думаю, меня устроит такой обмен. Если он не подразумевает какого-нибудь мелкого шрифта, — она снова прищурилась.

— Никакого мелкого шрифта. Пирог в обмен на отдельное купе и обеды за мой счёт. И ничего больше. Так вы согласны? Чай стынет.

Это был убийственный аргумент. Гленда кивнула:

— Хорошо. Но пирог я достану сама! — предупредила она, заметив, что патриций начал подниматься.

— Как скажете, — Ветинари тут же вернулся на место.

Гленде его покладистость казалась подозрительной, но она не стала задавать вопросов. Поднялась, взяла свою корзинку, сгребла чистое бельё в сторону, так, чтобы оно чего доброго не высунулось из-под крышки компрометирующим образом, и осторожно достала пирог, завёрнутый в красивую салфетку (подарок одной юной орчихи, которую Гленда научила вышиванию, и, как и всё, чему учились орки, это выходило у ученицы лучше, чем у учительницы). Шатун от её манипуляций высунул из корзины ухо и третий глаз, и Гленда поспешно запихала его внутрь — на её взгляд трёхглазый плюшевый медведь был немногим лучше, чем торчащие из багажа панталоны. Ветинари сделал вид, что ничего не заметил.

— Можете взять больше половины, — смилостивилась Гленда, положив пирог на стол. — У вас же тут секретарь, и, наверное, кто-то ещё.

— Очень щедро с вашей стороны, — патриций едва заметно улыбнулся. — В таком случае, с вашего позволения, мы накормим этим пирогом Стукпостука и сопровождающих меня стражников Моркоу, Ангву и Задранец. Можно даже отрезать немного сержанту Детриту, хотя это больше из уважения. На что ваши пироги определённо не похожи, так это на тролльи деликатесы.

— Он тоже здесь? — Гленда обернулась по сторонам, пытаясь представить, как Детрит мог поместиться в эту, просторную с точки зрения человека, но совершенно крошечную для тролля комнату.

— О, да, — Ветинари устроил пирог на широком блюде (“Заранее приготовил! Знал, чёрт его дери, что соглашусь…” — с досадой подумала Гленда) и мастерски разрезал его на идеально равные доли. — Но у Детрита, скажем так, увеличенное спальное купе.

Тут Гленда вспомнила, что к поезду пристёгивали угольный вагон, и только теперь сообразила, что это выглядело странно, в свете надвигающейся торговой войны.

— Тогда отрежьте ему кусочек от моего. И вообще, можете и половину моего взять, раз уж собираетесь меня кормить весь остаток пути.

— Это слишком соблазнительное предложение, чтобы от него отказываться. Но я требую, чтобы вы взяли что-то взамен, — Ветинари снял салфетку с другого блюда, на котором обнаружились пухлые булочки. — Господин Джолсон прекрасно знает мои предпочтения, — добавил он, а Гленда припомнила, что Весь Джолсон — это тот самый знаменитый толстый шеф, который когда-то предлагал ей большие деньги за секрет пирога пахаря. Она тогда решила, что есть вещи поважнее денег и, как оказалось, не прогадала. Патриций тем временем продолжал: — Однако заказ “хлеб и вода”, он понимает на свой лад. Ешьте, будет обидно, если они засохнут.