Я прокралась по коридору, чуть не наступила на кота. Мармелад чего-то путался в ногах. Открыла дверь, впустила Пашу.

Вели мы себя как заговорщики. Перешептываясь, стояли у вешалки. Паша разделся, разулся и пошёл за мной.

— Аля, я в ванную и спать.

— Ты что, мыться? — испугалась я. Там у меня бельё и замочено, и сверху висит — сушится. Всё надо убрать.

— Нет, ты чего переполошилась? — Птолемеев клюнул меня в щёку, — сейчас вернусь.

— Тебе, может, чай? Или ты голодный? — опять начала хлопотать я.

— Ничего не надо. Топай в спальню, жди меня, — Паша меня легонько подтолкнул, погладив по плечам.

Я послушалась. Вернулась в спальню, залезла под одеяло и стала ждать. И, наверное, задремала. Потому что когда проснулась, Птолемеев спал рядом. Я попробовала устроиться удобнее и пошевелилась. Он, не просыпаясь, подтянул меня к себе поближе, устроив подбородок у меня на макушке. А я долго не могла заснуть — смотрела в темноту, слушала, как колотится моё сердце. Хотела бы я ощущать только теплоту и спокойствие, чтобы не лезла ко мне в душу эта тревога.

Паша не должен здесь быть, а я такая трусливая. Принимаю всё как данность и радуюсь. Да радуюсь ли?

Сейчас одна лежит в их постели его жена. Может быть, тоже всматривается в темноту. Его Лена его ещё ждёт? Паша сказал, что думал вернуться… Думал, но не хотел… Никогда я и не мыслила, что разлучницей быть уготовит мне судьба… Не могу…

Не могу себе представить, как Пашу можно не любить? Разве любая, кто узнает его поближе, его не полюбит? Почему я решила, что моя любовь — особенная? Что остальные любят его за то, какой он внешне. А я — за то, какой он человек. Кто тянется к Пашке, понимает, почему тянется, пусть неосознанно. Так что — ничего в моей любви особенного нет. Ничем я больше других этой любви не заслуживаю.

— Аль, ты чего? — проснулся. Потому что я плачу. Не вышло беззвучно. Трясет что-то всю.

— Ты что, дрожишь? — Паша меня обнял. — Продрогла сегодня? Надо было тебя довезти…

— Ничего я не дрожу. Я так… Спи… — и сама заснула. Потому что с ним тепло.

Утром я проснулась одна. Вот это неожиданно! Поднялась, нашла халат, вышла из спальни и потопала на кухню. Там уже шумели.

— Ты чего делаешь? — спросила, только увидев Пашу. Он что-то соскребал со сковородки.

— Я предполагал, что завтрак, но не уверен… — Птолемеев перевернул сковороду и потряс ей над поставленной на стол тарелкой. — Мне кажется, тебе нужна новая сковорода.

— На ней нет антипригарного покрытия. И иногда всё-таки можно добавить чуть-чуть масла, — я подошла. — Паша, ты ведь не умеешь готовить?

— У тебя сковорода неправильная, — решил не сдаваться Птолемеев.

— Ну хорошо… Ты мне разрешишь приготовить завтрак? У меня дома, в своей собственной квартире?

Он смотрел молча, едва заметно улыбаясь.

— И пообещаешь это съесть? — добавила я.

— Нет.

— Что нет?

— Если будет невкусно, я есть не буду.

Я обошла его кругом, доставая другую сковородку.

— Сядь, пожалуйста.

— Халат мне не нравится.

— А мне нравится, — я запахнулась поглубже. — Он мягкий и теплый.

— Ты мягкая и тёплая, — Паша подошёл и встал вплотную. — Знаешь, что в этом халатике хорошо? Можно сделать так, — он запустил под халат свои руки. Мы так немного постояли. А потом я услышала топот детских ног. Пашку от меня как ветром сдуло. Он встал рядом, разглядывая первую попавшуюся под руки ерунду. Этой ерундой оказался венчик, который был мне нужен.

— Дядя Паша! — удивился сонный Лёшка.

— Привет Лёх, — Птолемеев отдал мне венчик.

— Дядя Паша! А что ты тут делаешь? — сразу же спросила залетевшая следом за братом на кухню моя дочь.

— Жду завтрак, — Паша отстранился от столешницы и сел за стол. — Доброе утро, Санька.

— Доброе! — Саша вприпрыжку подбежала к Паше и сразу залезла на колени. Я испугалась, хотела прикрикнуть, чтоб она так не делала. Нехорошо это девочке. Хоть это и Паша, но как-то нехорошо. Птолемеев отреагировал быстрее, чем я что-то сказала. Чуть-чуть приобнял мою дочь за плечики и пересадил на стул рядом, по левую руку от себя.

— Привет-привет, садись здесь!

Лёшка молча залез на стул, поставленный напротив.

— Мам, сегодня опять каша?

— Нет. Сегодня омлет.

— Потому что дядя Паша в гостях?

— Потому что я решила приготовить омлет, а дядя Паша… — я хотела сказать, что Паша тут ни при чём, но… — Дядя Паша потратил все яйца, так что будем есть кашу.

— Я не буду, — быстро отказался Птолемеев.

— Тогда и я не буду, — так же быстро подхватил мой Лёшка. Я посмотрела на кое-кого гневным взглядом.