Я же пошёл в свою комнату отдыхать и собирать вещи.

* * *

Запасов у меня оставалось немного. Рог, подаренный стариком Максвеллом, полностью исчерпал свою магию. Зелье из водорослей давно выпито, просить у ярла Грегора ещё бессмысленно одно — он только что отдал последнее. Оставался ещё кафтан…

Я стащил с себя доспех, разложил его на столе и аккуратно провёл ладонью по пластинам эаддской стали. Треть из них уже никак не отвечала на прикосновения, ещё треть хоть и приятно колола кончики пальцев, но почти не блестела. Неважно, жадничать не стоит. В Каэд Брора я видел кузнецов и алхимиков, а сейчас на моё дело имеющегося вполне хватит. Я спокойно разделся, вправил свой многострадальный нос и лёг спать.

На следующее утро во дворе стало менее людно, хотя народ всё ещё кучковался и что-то обсуждал. Возле ворот стояли Дуглас и Леит. Похожий на бочонок карлик что-то втолковывал родичу, подпрыгивая от нетерпения и пихая его в бок кулаками. Рыжий же с трудом опирался на столб — его нога была зажата меж двух деревяшек и перевязана. Я успел лишь к концу разговора:

— …ну вот, а ты цицьки мял. Семьсот полузолотых сейчас это как с руки тысяча весной, а если знать ярмарку — все полторы. В общем, как похоронишь своих, сразу иди ко мне, дольше месяца ждать не буду.

Дуглас увидел меня и кивнул, словно пытаясь отвлечься от разговора:

— Уходишь, Железнобокий?

— Ага.

— На равнины?

— Потом — да. Сейчас хочу счёт один уравнять.

Леит посмотрел на меня типичным горским взглядом — любопытно-расчётливым:

— Да говори, тут все свои.

Я вздохнул:

— Хочу выродкам овчарню подпалить.

— На кой? — вместе удивились горцы.

— Чтоб жизнь патокой не текла, — я облокотился на пустой бочонок возле ворот. — Нак Кинелли нервные стали, загнали своих овец в одну большую овчарню. Крытую, в деревеньке подле замка. Помнят, как мы им отгоны пощипали две недельки назад. Ну я и думаю красного петуха пустить, пусть запомнят ещё и это.

Леит начал что-то считать про себя и загибать пальцы, а как закончил — посмотрел на меня сверху вниз. Как ему это только удавалось?

— Слушай, Артур, ты канеш, сорвиголова и всё такое, но я тебе в этом дельце помогу. На прощанье перед уходом, как брат брату. По рукам?

Замысел горца был вполне понятен, а лишние клинки мне были не лишние.

* * *

В долину Нак Кинелли мы решили пойти кружным путём, по хребту. Леит взял с собой четверых, а остальных отослал домой. Шестеро это отец-созвездие… плевать какое, гадать в тот момент мне совсем не хотелось. Да и горцы не особо стремились заводить разговор, так что мы шагали молча. Лишь под конец дня, когда нашлась расщелина в горе и мы забились туда, чтобы развести костерок, карлик спросил меня:

— Что потом? Уплывёшь в королевство?

— Да, — ответил я немного резче, чем следовало.

— Ублюдки и выродки эти Нак Кинелли, — сменил тему Леит. — Весной мы соберёмся старейшинами родов, спросим с них, — он кивнул в сторону замка Эстер. — Так дела не делаются.

Леит отвернулся, подставляя теплу от костра широкую спину, и мгновенно засопел. Мне же глодало сомнение, не дававшее уснуть.

Утром мы спустились с хребта по очередной практически незаметной тропке, вихлявшей средь отвесных скал так, что приходилось выверять каждый шаг. Меньше часа — и мы в долине. Шли осторожно, по оврагам и кустам, подбираясь как можно ближе к деревеньке. Вот и она, тихая, словно вымерли все. Большая овчарня выделялась среди обычных строений своей новизной и размерами. Она не была похожа не приземистые каменные дома горцев, крытые дерном. Наоборот, этот хлев был длинным, высоким и срубленным целиком из дерева.

Я обратился к горцам:

— Как думаете, сколько голов там помещается?

Леит поскрёб кожу под бородой пальцем.

— Ежели набить как форелей в бочку, то тысяч десять, — горец явно был шокирован. — Но кому по силам прокормить такое стадо?

Я знал кому, но говорить не хотелось. Лучше было перейти к объяснению плана:

«Я аккуратно ползу к деревне и затаиваюсь неподалёку, а после захода солнца вы нападаете на пастухов как можно дальше от замка. Пока те поднимут шум, — я специально уделил внимание тому, что шум должен подняться, — пока бандиты отправятся в погоню, пока вернутся… У меня будет достаточно времени, чтобы поджечь здание.»

Объяснять, что я заранее припрятал за пазуху горшочек с углями, я уже не стал. Горцы внимательно выслушали. Их мало беспокоили детали, они просто коротко обсудили место, где будет лучше напасть и куда легче всего отойти, пожелали мне удачи и растворились в ближайшем овражке. Последним отошёл Леит, крепко пожав мне напоследок руку. Возвращаться в замок Глипнесс мы оба не планировали, так что скорее всего это было наше прощание.

Время текло медленно. Я оборудовал себе неплохую лежанку в жестком кустарнике, который, несмотря на глубокую осень, всё ещё торчал во все стороны буроватыми листьями. Наблюдение за деревней ничего не дало — всё та же странная тишина, прерываемая лишь гавканьем собак и блеянием овец, отсутствие детей и женщин, редкие патрули. Каждый раз, когда появлялись люди, я сосредотачивался и пристально осматривал их. Магические воронки были почти незаметны, но они всё же были, вяло закручиваясь в воздухе возле замка. Это было идеальное время для обдумывания, но, как назло, ничего не шло в голову. Не то, чтобы я был большим специалистом в магии, одно дело гадать по звёздам да видеть следы, а другое дело — понимать что и как в них устроено. В то момент я сожалел, что со мной нет Гильды или Чёрного Лапа.

* * *

Волшебница услышала своё имя и оторвала взгляд от кристалла.

— Ты всё время упоминаешь про воронки магии и магические воронки. Это то, что я думаю?

— Ага. Ровно то же волшебство, что разверзлось над столицей королевства при Тиране.

Артур посмотрел на Ги. Её лицо, ставшее желтоватым в свете свечей, выражало смесь задумчивости и беспокойства. Тени плясали под глазами, меняя соотношение этих двух эмоций. Гильда резко тряхнула гривой волос и поднялась со табурета.