Накануне Трей вскользь обмолвился насчёт веселья, которое устроят напоследок, но, разумеется, ни о каком истинном веселье речи не шло. Внутри Трей кипел от ярости, бешенство сквозило в каждом его движении и слове, тем худшая, что ему не на что было её направить. Оспаривать решение Магистра он не мог, сам признавая его справедливость. И теперь, когда Искры не было в замке, ему всё трудней удавалось сдерживаться.

Пожалуй, пора. Не дожидаясь последнего сигнала, Диана поднялась, скользящим взглядом обводя обстановку, так и не ставшую родной. Здесь она была одинока, гораздо более одинока, чем в Кармаллоре, и от невыносимой близости Демиана её одиночество обретало лезвийную остроту. Скоро, скоро над опустевшими улицами, над умолкшими площадями пролетит голос колокола, разобьётся осколками эха в обезлюдевших замковых галереях. Последний призыв перед молчанием... как знать, не вечным ли.

Диана взялась за скобу двери, когда её потянули снаружи. Диана лицом к лицу столкнулись с Ниери и на мгновение утратила дар речи.

— Искра!.. Как, почему ты здесь? О Многоликая, ты с ума сошла? — В мыслях Диана уже проводила подругу до надёжных стен укрепления и помолилась о благополучном пути — а она всё это время оставалась здесь, словно разом лишилась и слуха, и рассудка! Телларион пуст, защита снята, с минуты на минуту Белый город станет чёрен от нахлынувшей нечисти! — Неужели не понимаешь, что с минуты на минуту над нами небо будет в огне!

Словно бы откликаясь на её слова, ударил колокол, и под этот звон последние защитники Теллариона покидали город.

Ниери потерянно молчала, и Диана сделала вдох. Что смысла попусту тревожить воздух, когда дело уже сделано.

— Я приехала не за тем, чтобы возвращаться. — Говорила Искра почти шёпотом, но с каменным упрямством.

— Да как же Трей допустил, что... Что же он, рассудка лишился?

— Трей не знает, — тем же скованным голосом заявила подруга. — Он уверен, что я уехала. Он проводил меня к обозу. Я вернулась.

У Дианы даже слов не нашлось, чтобы ответить на это кроме как словами из лексикона Трея. Схватив Ниери под руку, она потянула её за собой, с большим трудом сдерживая шаг и настойчиво выкликая имя друга.

Он отозвался, когда девушки дошли до лестницы и спустились по ней два пролёта. Трей механически поднялся на несколько ступенек навстречу, зацепившись за жену остановившимся взглядом. За его спиной стоял Демиан; между тёмных бровей Магистра надломилась едва приметная морщинка.

— Вот, как тебе это нравится? — сдерживая вызванное тревогой раздражение, объявила Диана, подталкивая к мужу Ниери, которая, будто мало дел натворила, как нарочно, едва переставляла ноги. — Трей, после будешь осуждающе молчать! А тебе, Ни, следовало думать прежде, и не пришлось бы теперь бледне... Ни, что с тобой?

Не сумев ответить, подруга только поморщилась, свободной рукой вцепляясь в перила. Волосы на висках посерели, слиплись от пота.

— Я... Мне со вчерашнего дня нездоровится.

— О Высь!... Искра, мы не на балу!

— Ложные боли... — тяжело дыша, процедила Ниери, не поднимая лица.

Застигнутая пугающим прозрением, Диана прямо под взглядами мужчин прижала левую ладонь к животу Ниери. Каменно-твёрдому, опавшему животу. Ниери только отворачивалась, не имея сил сопротивляться.

— Это не ложные боли. — Диана медленно вздохнула. — Это схватки. Трей, роды начались! — Когда тот промолчал, будто не услышав, Диана в нетерпении топнула ногой по ступени. — Трей, Демиан! Ну же, чего вы ждёте? Скорее дайте нам амулет!

Плотно зажмурившись, Трей наклонил голову, резко выдохнув сквозь зубы.

— Для амулета нерождённый ребёнок всё равно что не существует, — сказал Демиан. — Если леди Ниери воспользуется им сейчас, она потеряет дитя.

Откуда-то сверху и отовсюду послышался неясный звук, словно над городом лопнул мыльный пузырь. И вместе с тем отдалённые, на высоких частотах, вопли, вопли умирания — разом — многих десятков тварей.

Всё. Защиты Теллариона больше нет.

И в этой водворившейся тишине Диана опустила протянутую за амулетом руку.

Ниери не произнесла ни слова, ни даже взглядом не просила ни о чём, о том, чего просить не смела. Отрешённая, она стояла на прежнем месте, тяжело цепляясь за перила, уже слишком изнемождённая, чтобы противиться неизбежности.

Она не пошевелилась и когда Трей, встав одной ногой на ступень выше, высвободил её скрюченные на мраморе пальцы. В правой ладони Трея звякнула цепочка амулета, и маг рассеянно сунул его в складки плаща, словно недоумевая, что за безделица мешает ему обнять жену обеими руками. Только бледность оттеняла его спокойную решимость.

— Я с тобой, — сказал он, касаясь губами светлой макушки Искры, и это всё, что он мог сказать. Это было большее, что он мог сказать когда-либо. — Я с тобой.

— Звёздная башня, — велел Демиан. Хлёсткий приказ, как на стенах, как в бою, когда Магистр распоряжался их жизнями, а они подчинялись — со спокойствием, потому что Магистр знал, что делает. — Бегом!

Трей послал Магистру единственный взгляд, в который можно было уместить все годы, что они прошли плечом к плечу. И подхватил жену на руки.