– Сойдёт, - сказал он. Он старался прибавить мягкости в голос, но безуспешно.
– Я знаю, что вы, все вы, верны ей. Это достойно уважения.
– Это единственное, что он в них уважал. На извинение мало похоже; они похоже решили так же. Селанды что-то проворчала, а остальные, расходясь, бросали на него сердитые взгляды. Ну и шут с ними. Лишь бы слово своё сдержали. Эта стайка недоумков никогда не работала вместе с остальными.

Лагерь быстро пустел. Лошади тащили на юг фургоны, поставленные на полозья. Животные, пробиваясь сквозь снега, нарушали нетронутое белое покрывало, но за полозьями тянулись лишь тонкие порезы, которые немедленно зализывал падающий снег. На холме остались немногие мужчины, да и те уже забирались в сёдла и двигались вслед за фургонами. Проехали Хранительницы Мудрости. Даже гай'шайн ехали верхом. Неизвестно, насколько настойчивым Даннил осмелился быть, но этого оказалось вполне достаточно. По сравнению с Сеонид и Масури Хранительницы держались в сёдлах, мягко говоря, неловко, но всё же не так плохо, как гай'шайн. Мужчины и женщины в белых одеждах были посажены в сёдла уде на третий день после выпадения снега. Но опыта за это время у них не прибавилось. Они скорчились в сёдлах, судорожно цепляясь за гриву или луку седла, как будто опасались свалиться в любой момент. Чтобы загнать их на лошадей понадобилась помощь Хранительниц Мудрости, и кое-кто готов был прямо сейчас соскользнуть на землю, если бы за ними не присматривали.

Перрин с трудом забрался в седло Ходока. Он был вовсе не уверен, что удержится на коне. Что ж, пора отправляться в путь, хотя меньше всего хотелось сейчас трястись в седле. Ему казалось, что он готов убить за горбушку хлеба. Или немного сыра. Или кролика.

– Айильцы идут!
– прокричали из головы колонны, и началась суматоха. Новые голоса повторяли предупреждение, как будто кто-то ещё не услышал. Мужчины готовили луки. Возницы приподнимались на козлах, вглядываясь в снегопад, другие спрыгивали в снег и укрывались за фургонами. Перрин снова зарычал и ударил пятками Ходока.

Даннил и двое знаменосцев с этими проклятущими знамёнами всё ещё оставались в сёдлах в голове колонны, но с дюжину других людей спешились и уже натянули тетивы. Те, кто держал их лошадей, ёрзали и приподнимались в стременах, стараясь рассмотреть что-нибудь впереди. Грейди и Неалд тоже были здесь, щурили горящие от возбуждения глаза и также смотрели вперёд, но в сёдлах не ёрзали. Людей окутывал противный запах тревоги, смешанной с ожиданием. От Аша'ман пахло... готовностью.

Перрин различал за деревьями и снегопадом то, на что они смотрели гораздо лучше. Десять айильцев в чёрных вуалях пробивали себе дорогу по снегу. Один из них вёл белую лошадь. Немного позади них ехали трое мужчин, закутанные в плащи с глубокими капюшонами. Что-то странное было в том, как двигались айильцы. А к седлу лошади был привязан свёрток. Сердце болезненно сжалось, прежде чем Перрин успел осознать, что свёрток слишком мал, чтобы оказаться человеческим телом.

– Опустите луки, - приказал он.
– Там конь Аллиандре. Это наши. Вы разве не видите, что все айильцы - Девы?
– Ни одна из фигур не была достаточно высока, чтобы оказаться мужчиной.

– Да я едва могу различить, что это айильцы, - пробурчал Даннил, покосившись на него. Все в лагере считали, что у него очень хорошее зрение, были благодарны за это, но обычно Перрин старался не показывать им, как далеко видели его глаза на самом деле. Сейчас ему было на это наплевать.

– Говорю же, это свои, - повторил он, обращаясь к Даннилу.
– Всем оставаться на местах.

Он медленно поехал вперёд, навстречу возвращающемуся отряду. Девы при его приближении опустили вуали. Перрин узнал в одном из мужчин с капюшонами Фурена Алхарра. Значит, эти трое были Стражами: они уезжали вместе и вернуться должны были тоже вместе. Лошади устали, похоже, даже больше чем Перрин, если такое возможно. Ему хотелось погнать Ходока галопом, чтобы скорее услышать привезённые новости. Внутри шевелился страх. К телам могли собраться вороны, лисы, барсуки и Свет знает, что ещё. Возможно, айильцы из жалости к нему не повезли сюда то, что обнаружили под снегом. Нет! Фэйли должна быть жива. Он попытался сосредоточиться на этой мысли, но это было всё равно, что схватиться голой рукой за клинок и крепко сжать ладонь.

Подъехав ближе, Перрин спрыгнул с седла, но покачнулся и вынужден был придержаться за луку, чтобы не упасть. Во всём теле чувствовалось онемение, только в груди засела острая режущая боль. Она должна быть жива. На этом расстоянии открылись новые, незамеченные ранее детали. Узел был не один, а несколько, причём все связаны из каких-то лохмотьев. Девы были на лыжах, наскоро вырезанных из крепких веток, а оттого кривых и сучковатых. Поэтому их движения и показались ему странными. Джондин, наверное, показал им, как делать лыжи. Нужно собраться с мыслями. Сердце бешено стучало по рёбрам.

Сулин переложила круглый щит и копья в левую руку, сняла с седла один из узлов и подошла к Перрину. Шрам на её загорелой щеке растянулся, когда женщина улыбнулась.

– Хорошие новости, Перрин Айбара, - сказала она, протягивая тёмно-синюю тряпку.
– Твоя жена жива.
– Алхарра обменялся взглядами с другим Стражем Сеонид, Терилом Винтером. Тот нахмурился. Страж Масури, Роваир Кирклин, смотрел прямо перед собой. Ясно как день: они не уверены, что новости можно назвать хорошими.
– Другие захотели посмотреть, что ещё удастся найти, продолжала Сулин.
– Но мы уже нашли достаточно.

Перрин развернул тряпку. Это было платье Фэйли, распоротое спереди и по рукавам. Он глубоко вдохнул запах, который сохранило платье: аромат цветочного мыла Фэйли, её духов и ещё один неповторимый запах - её запах. И ни единого пятнышка крови. Вокруг столпились Девы; все они были немолодыми женщинами с суровыми лицами, хотя и не такими, как у Сулин. Стражи спешились и остановились за Девами. По их виду невозможно было сказать, что они всю ночь провели в дороге.

– Все мужчины убиты, - продолжала жилистая предводительница, - но мы нашли одежду Аллиандре Кигарин, Майгдин Дорлайн, Ласиль Алдорвин, Ареллы Шиего и двух других. Они стали гай'шайн.
– Двумя другими, наверное, были Байн и Чиад. Раз они захвачены в гай'шайн, упоминание имён опозорило бы их. Это был один из немногих обрывков знаний об айильцах, которыми владел Перрин.
– Это нарушение традиций, но благодаря этому они в безопасности.
– Винтер попытался скрыть сомнение на лице, поправив капюшон.