Илэйн заметила в толпе бредущую, покачиваясь, женщину, держащую на плече маленького ребёнка. Она нащупала монету и передала её одной из Гвардейцев, яблочнощёкой женщине с холодными глазами. Тзигэн уверяла, что была дочерью мелкого лорда из Гаэлдана. Ну, гаэлданкой она, по крайней мере, могла быть. Когда Гвардеец Королевы наклонилась вниз, чтобы отдать монету, женщина с ребёнком отшатнулась мимо, ничего не замечая вокруг. Таких как она в городе было полно. Дворец каждый день кормил тысячи с помощью кухонь, созданных по всему Кэймлину, но слишком многие не могли собраться с силами и хотя бы зайти за своим хлебом и супом. Илэйн оставалось лишь помолиться за мать и дитя, когда она опускала монету обратно в свой кошелёк.

– Ты не можешь накормить каждого, - спокойно заметила Сарейта.

– В Андоре детям не позволено умирать от голода, - произнесла Илэйн, точно изрекая указ. Но она не представляла, как прекратить это. Продовольствия в городе до сих пор было в избытке, но нельзя приказать людям есть.

Существовал в Кэймлине и иной сорт пришельцев. Эти мужчины и женщины недолго носили лохмотья и озабоченные лица. Что бы ни заставило их покинуть свои жилища, они, похоже, начинали считать, что заехали уже достаточно далеко. Свои прежние занятия они теряли, часто вместе со всем, что захватили с собой. В Кэймлине, однако, всякий, кто обладал навыком в ремесле и небольшой долей энергии, мог найти банкира, готового ссудить деньги. Люди получали новые профессии, требующиеся в настоящий момент. Она уже видела три часовых мастерских за сегодняшнее утро! В поле её зрения находились две лавки, торгующие дутым стеклом, и почти тридцать мануфактур было выстроено в северной части города. Теперь Кэймлин вместо ввоза мог сам экспортировать стекло и хрусталь. Город изготавливал кружева, ни в чём не уступавшие лучшему товару Лугарда. Что было, впрочем, не удивительно, после того как почти все мастера переехали оттуда.

Настроение Илэйн немного улучшилось - налоги, которые будут платить новые цеха, должны помочь. Правда, пройдёт время, прежде чем они смогут дать достаточно много. Однако, прежде всего, ею отмечались другие люди. Наёмники, будь то иностранцы или андорцы, отчётливо выделялись в толпе, суровые мужчины с мечами на боку. Они не теряли самоуверенного вида даже в самой страшной давке. А ещё вооруженные купеческие охранники, грубые парни, отталкивающие со своего пути нерасторопных. Но при этом они выглядели более дисциплинированно и хладнокровно, чем наёмники. И в целом менее их были отмечены шрамами. Наёмники усеивали толпу как изюм кекс. Их было слишком много, чтобы для каждого нашлась работа, и в связи с наступлением зимнего времени, когда спрос на их услуги падал, она не думала, что вербовка обойдётся слишком дорого. Если они, конечно, не будут стоить ей Андора, как того опасалась Дайлин. Так или иначе, она должна найти достаточно людей, чтобы иностранцы не составляли в Гвардии большинства. И деньги, чтобы платить им.

Внезапно, она осознала присутствие Бергитте. Эта женщина была сердита она часто бывала в таком состоянии в последнее время - и приближалась к ней. Крайне сердита и приближалась очень быстро. Зловещая комбинация, зазвучавшая в голове Илэйн тревожным набатом.

Немедленно она приказала возвращаться во Дворец наиболее коротким маршрутом - таким же, каким двигалась Бергитте, направляемая к ней узами, - и процессия сделала поворот к югу, на Игольную Улицу. В настоящее время это была просто довольно широкая улица, хоть и извивающаяся, словно река, с одного холма на другой, но поколения назад на ней было полно игольщиков. Теперь лишь несколько небольших гостиниц и таверн было зажато между мастерскими ножовщиков и портных, но лавок игольных дел мастеров - ни следа.

Ещё до того, как они достигли Внутреннего Города, Бергитте застала их взбирающимися по Грушевому Проезду. Здесь ещё со времен Исхары цеплялась за свои лавки кучка продавцов фруктов, но в это время года их товара было слишком мало, чтобы его можно было разглядеть среди витрин. Бергитте в своём рвении пустила коня легким галопом, не обращая внимания на толпу. Красный плащ ярко вспыхивал у неё за спиной. Расталкивая людей направо и налево, она замедлила шаг стройного серого коня, лишь увидев впереди кавалькаду.

Как будто возмещая свою спешку, Бергитте потратила мгновение на то, чтобы осмотреть Гвардейцев и возвратить салют Касейлле, - перед тем, как пристроить своего коня рядом с Илэйн. В отличие от Гвардейцев, она не носила ни меча, ни доспехов. Память о её прошлых жизнях стиралась. Она говорила, что не может теперь ясно вспомнить ничего из времён до основания Белой Башни (хотя фрагменты и всплывали). Но одна вещь, как она утверждала, воскресала совершенно отчетливо - беря в руки меч, она лишь чудом избегала гибели. И так было не один раз. Тем не менее, её натянутый лук находился в кожаной седельной сумке, а с другой стороны бок щетинился колчаном стрел. Гнев кипел в Бергитте, и её хмурый взгляд стал только угрюмей, когда она заговорила.

– Наполовину замёрзший голубь влетел несколько минут назад в дворцовую овчарню с депешей из Арингилла. Люди, эскортировавшие Ниан и Элению, попали в засаду и убиты менее чем в пяти милях от города. К счастью, один из коней вернулся с кровью на седле, иначе мы бы ничего не знали об этом еще недели. Я сомневаюсь, что наша удача продолжится, и эту парочку захватили разбойники для выкупа.

Огнесердый прогарцевал несколько шагов, и Илэйн резко осадила его. Кто-то в толпе выкрикнул нечто, могущее оказаться приветствием для Траканд. Или нет. Продавцы, пытающиеся завлечь клиентов, производили достаточно шума, чтобы заглушить слова.
– Итак, во Дворце шпион, - произнесла она и поджала губы, жалея, что не сдержала язык в присутствии Сарейты.

Бергитте не выглядела слишком обеспокоенной.
– Пока та'верен не покажет, никто точно не скажет, - ответила она сухо.
– Может, теперь ты позволишь мне назначить телохранителей. Всего несколько Гвардейцев, прошедших хорошую проверку и...

– Нет!
– Дворец был её домом. Она не нуждалась в охране там. Украдкой взглянув на Коричневую, она вздохнула. Сарейта слушала очень внимательно. Но не было смысла скрывать положение вещей в настоящий момент. Только не по этому поводу.
– Ты уже дала знать Главной Горничной?