Значит и у Верин проблемы со сном. Кадсуане не могла нормально спать с тех пор, как мальчик сбежал из Дворца. Если она в скорости его не найдет, то она и в самом деле может кого-нибудь покусать. Несуне и остальные рядом настороженно посматривали в сторону Сорилеи. Мальчик сделал их ученицами Хранительниц Мудрости, и у них уже была возможность убедиться, что Айлки восприняли все всерьез. Единственный щелчек костлявых пальцев Сорилеи прекратил бы их утренний отдых.

Харине наклонилась вперед и резко уперла свой палец в щеку Кадсуане!
– Ты меня не слушаешь, - сказала она вызывающе. Ее лицо выражало ярость и лицо ее Госпожи Парусов было почти таким же.
– Ты будешь слушать!

Кадсуане сложила руки вместе и посмотрела на женщин поверх сомкнутых пальцев. Нет, она не поставит Госпожу Волн на голову прямо сейчас. Она не отправит ее вопить в свои комнаты. Она будет настолько дипломатичной, что и Койрен не могла бы желать лучшего. Она быстро мысленно пробежала через то, что она слышала.

– Вы говорите от имени Госпожи Кораблей Ата'ан Мийер, обладающей властью, которая больше, чем я могу себе представить, - мягко продолжала она.
– Если Ваша Ищущая Ветер не вернется в течение часа, вы позаботитесь о том, чтобы Корамур сурово меня наказал. Вы требуете извинений за похищение вашей Ищущей Ветер. И вы требуете, чтобы Лорд Добрейн немедленно выделил обещанную землю. Я полагаю, что перечислила все основные моменты.
– За исключением того, чтобы подвергнуть ее бичеванию!

– Хорошо, - сказала Харине, удовлетворенно откинувшись назад. Ее улыбка была тошнотворно самодовольной.
– Ты узнаешь как...

– Мне наплевать на Корамура, - продолжила Кадсуане еще более спокойным тоном. Все что угодно в мире для Возрожденного Дракона, но ни чего Корамуру. Она ни на волос не изменила тона.
– Если ты еще хоть раз коснешься меня без разрешения, я тебя раздену, выпорю, свяжу и отправлю назад в твои комнаты в мешке.
– Н-да, дипломатия никогда не была ее сильной стороной.
– Если ты не перестанешь доставать меня со своей сестрой... Так, хорошо... Я ведь могу и на самом деле рассердиться.
– Поднявшись, она проигнорировала возмущенные ахи и сопение женщин Морского Народа. Кадсуане повысила голос, чтобы ее было слышно в другом конце комнаты.
– Сарене!

Стройная тарабонка так резко повернулась от своей вышивки, что бусы в ее косах зазвенели. Торопливо подойдя к Кадсуане она лишь на мгновение замешкалась прежде чем присесть в глубоком реверансе. Хранительницы Мудрости научили их прыгать по приказу, но ради нее их заставляла скакать не просто привычка. В том, чтобы быть легендой есть свои плюсы, особенно непредсказуемой легендой.

– Проводи этих двоих в их комнаты, - скомандовала Кадсуане.
– Они торопятся поразмышлять там о том, как себя надо вести. Присмотри за ними. Если одна из них скажет хоть одно невежливое слово - отшлепай их обеих. Только, будь при этом дипломатична.

Сарене изумленно на нее посмотрела, и даже уже почти открыла рот, чтобы протестовать против очевидной нелогичности этого приказа, но взглянув на Кадсуане, она быстро повернулась к женщинам Ата'ан Мейр и жестом предложила им встать.

Харине вскочила на ноги с исказившимся лицом, но прежде чем она успела произнести хоть слово из ее, без всякого сомнения, яростной тирады, Дера коснулась ее рукой, наклонилась к ней и принялась шептать что-то в увешанное серьгами ухо, прикрывшись татуированной рукой. Что бы Госпожа Парусов ей ни сказала, Харине закрыла свой рот. Выражение ее лица ничуть не смягчилось, однако она взглянула на сестер в конце комнаты и мгновение спустя кивком показала Сарене, что готова идти. Харине могла притворяться, что это было ее собственное решение, но Дера следовала за ней так близко, что почти ее касалась. Последняя, прежде чем дверь затворилась и скрыла их их виду, бросила беспокойный взгляд через плечо.

Кадсуане почти что пожалела, что отдала такой легкомысленный приказ. Сарене сделает все в точности, как было сказано. Женщины Морского Народа раздражали, и к тому же были совершенно бесполезны. Раздражение должно было быть устранено, чтобы она могла сосредоточиться на том, что было важно. Даже если она и найдет им какое-нибудь применение, инструменты должны быть заточены перед употреблением тем или иным способом. Она была слишком зла, чтобы беспокоиться о том, как именно, а начать можно было сейчас с тем же успехом, что и в любой другой момент. Нет, она была зла на мальчика, но не могла еще наложить на него руки, пока.

Громко хмыкнув и проводив взглядом Ата'ан Мейр и Сарене, Сорилея хмуро посмотрела с сторону Сестер в другом конце комнаты. Звякнув браслетами, она поправила свою шаль. Еще одна женщина не в лучшем настроении. У Морского Народа были странные представления о "диких Айил", - хотя по правде говоря, не страннее, чем те, что были у самой Кадсуане до того, как она встретилась с Сорилеей и другими Хранительницами. К тому же, Сорилея тоже не испытывала к Морскому Народу ни малейшей симпатии.

Кадсуане с улыбкой поднялась ей навстречу. Сорилея была не из тех женщин, которых можно заставить прийти к себе. Все думали, что они стали друзьями, и они еще вполне могли бы ими стать, подумала она с удивлением, но никто не знал об их союзе. Эбен снова появился со своим подносом, и когда она поставила на него полупустой кубок, он похоже почувствовал облегчение.

– Поздно ночью, - сказала Сорилея, когда мальчик в красной куртке поспешил обратно к Дайган, - Чизейн Нурбайе попросила позволения служить Кар'а'карну. В ее голосе слышалось сильное неодобрение.
– А перед рассветом о том же попросила Джанин Равлара, затем Иннина Даренхолд, затем Вайеле Камса. Им не позволяли говорить друг с другом. Сговора быть не может. Я приняла их просьбу.

Кадсуане издала резкий вздох.
– Я полагаю, что вы уже приняли их покаяние, - пробормотала она, напряженно думая. Девятнадцать сестер были пленницами в лагере Айил. Девятнадцать сестер, которых эта набитая дура Элайда послала похитить мальчика, и теперь они все ему присягнули! Последние были хуже всех. Что могло заставить Красных сестер присягнуть на верность мужчине, владевшему Силой?