– Если бы ты читала что-нибудь, кроме книг по истории, ты бы знала, что их почти невозможно уничтожить, - огрызнулся на нее Осан'гар. Но он пытался ослабить ворот, как будто тот ему жал, а его глаза казалось готовы выскочить из орбит.
– Как может эта девушка знать, что они у него есть. Как?

Стакан выпал из руки Грендаль и заскакал по полу, едва только слова вылетели из рта Синданы. Ее платье стало алым как свежая кровь, ее рот скривился как будто ее должно было вот-вот стошнить.
– А ты просто надеешься, что кто-нибудь его пришибет!
– закричала она на Демандреда.
– Надеешься, что кто-нибудь найдет его для тебя! Глупец! Глупец!

Демандред подумал, что это было слишком наигранно даже для Грендаль. Он был готов побиться об заклад, что это сообщение не было для нее сюрпризом. Похоже, она вела свои наблюдения. Он не сказал ничего.

Положив руку на сердце, как влюбленный, Моридин приподнял подбородок Синданы кончиками своих пальцев. Негодование вспыхнуло в ее глазах, но ее лицо осталось неизменным как лицо куклы. Она без сомнения принимала его внимание как податливая куколка.
– Синдана знает многое.
– мягко сказал Моридин, - и она говорит мне все, что знает. Все.
– Выражение лица миниатюрной женщины не изменилось, но было заметно, как она задрожала.

Она была загадкой для Демандреда. Сперва он подумал, что она реинкарнированная Ланфир. Предполагалось, что тела для перевоплощения выбирались из того, что было в наличии, но Осан'гар и Аран'гар были доказательством жестокого чувства юмора Великого Господина. Он был в том уверен, пока Месаана не сказала ему, что девушка слабее, чем была Ланфир. Месаана и остальные считали, что она принадлежит к этой эпохе. Однако, она говорила об ал'Торе как о Льюисе Терине, в точности как Ланфир, и о Чоедал Кале со знанием, какой ужас он вызывал во время Войны Силы. Только губительный огонь вызывал больший страх, не намного. Или Моридин обучил ее ради какой-то своей цели? Временами казалось, что его поступки совершенно безумны.

– Что ж, похоже, что в конце концов его придется убить, - сказал Демандред. Скрыть удовлетворение было непросто. Ранд ал'Тор он или Льюис Терин Теламон - будет проще, если он будет мертв.
– Прежде чем он уничтожит мир и нас вместе с ним. Что делает необходимость его найти безотлагательной.

– Убить?
– Моридин повел руками, как будто он что-то взвешивал.
– Если до этого дойдет, то да, - сказал он наконец.
– Но найти его не составит проблемы. Едва он прикоснется к Чоедан Калу, вы будете знать, где он. И вы отправитесь туда и возьмете его... Или убьете его при необходимости. Ни'блис сказал.

– Как прикажет Ни'блис, - с готовностью сказала Синдана, склоняя голову, и эхо ее фразы прокатилось по комнате, хотя Аран'гар казалась мрачной, а Грендаль странно задумчивой.

Склонить голову было Демандреду не легче, чем выслушать эти слова. Значит они возьмут ал'Тора, когда он будет использовать Чоедал Кал, то есть, его и какую-то женщину, когда они они будут достаточно сильны, чтобы расплавить континенты - все так просто!
– но ничего не говорило о том, что Моридин будет вместе с ними. Или его ручные близняшки - Могидин и Синдана. Он Ни'блис, но возможно, когда умрет в следующий раз, можно будет устроить так, что он не получит другого тела. Возможно, в скором времени это можно будет организовать.

ГЛАВА 14

ЧТО СКРЫВАЕТ ВУАЛЬ

"Победа при Кидроне" покачивалась на высоких волнах. Позолоченные лампы в кормовой каюте раскачивались на жёстких подвесках в ритм колебаниям корабля, но Туон старалась сидеть неподвижно, пока бритва в уверенной руке Селусии скользила по ее голове. Через высокие узкие окна она могла видеть другие большие корабли, сотни которых, ряд за рядом, до самого горизонта, продирались в белых брызгах через серо-зелёные волны. В четыре раза больше было отправлено в Танчико. Райагел - Те, Кто Возвращаются Домой. Коринне, Возвращение, началось.

Парящий альбатрос, казалось, следовал за "Кидроном" - верное предзнаменование победы, хотя длинные крылья птицы были чёрными вместо белых. Но это должно было значить то же самое. Предзнаменования не зависят от места своего проявления. Сова, кричащая на рассвете, предрекает смерть, а дождь с безоблачного неба предвещает неожиданного визитёра - и в Инфарал и в Норен М'Шар.

Утренний ритуал бритья успокаивал, и она в этом очень нуждалась. Вчера вечером она дала волю своему гневу, а никакая команда не должна быть отдана в гневе. Она чувствовала себя почти 'сей'мосив, потерявшей честь. Её душевное равновесие было поколеблено, и это предзнаменование для Возвращения было столь же плохим, как потеря 'сей'тайр, - с альбатросом или без альбатроса.

Селусия стерла остатки пены теплой влажной тканью, затем приложила сухую, и, наконец, слегка припудрила кистью гладкую поверхность головы Туон. Когда костюмер отстранилась, Туон поднялась и позволила своему искусно расшитому голубому шелковому халату соскользнуть на сине-золотой узор ковра. Прохладный воздух немедленно коснулся ее обнажённой смуглой кожи. Четыре из десяти ее прислужниц, стоящих на коленях вдоль стен, изящно поднялись, стройные и миловидные в своих прозрачных белых одеждах. Все были куплены из-за их внешности, так же как и из-за мастерства, и, надо признать, они оказались очень умелыми. За время долгого плавания от Шончан они приспособились к движениям корабля и сейчас засуетились, выбирая предметы одежды, разложенные на резном сундуке, и поднося их Селусии. Та никогда не позволяла 'да'ковале самим одевать её, - разве что надеть чулки или туфли.