— Ксандр предложил объявить сегодня о нашей помолвке, — сказал Нортон. — Раньше мне казалось, что он потакает тебе во всём. Когда мы обсуждали мои намерения касательно тебя, его согласие я посчитал и твоим. Наш предыдущий разговор меня озадачил.

— Правда? Кажется, ты не сомневался в своих притязаниях, даже когда я дала понять, что не готова на них ответить.

— И я по-прежнему не хочу отступать. Что именно тебя смущает в нашем союзе?

То, что я не Сабрина и нахожусь в чужом теле.

— Я почти тебя не знаю.

— Зато я знаю тебя.

— Бассейн грёз мог изменить меня сильнее, чем ты думаешь.

— Кое-что точно осталось прежним, а значит, и наши отношения восстановятся. Мы не любили друг друга, но находили общий язык и в жизни, и в постели. Мне не стоило на тебя давить. Пересмотрим условия нашего союза?

— Каким образом?

— Ты можешь оставить своего любимого раба. Да, он мне не нравится. Если его не способен заменить другой, значит, речь идёт о чувствах к человеку, а не отношениях с постельной игрушкой. И всё же он просто раб. Развлекайся как угодно с ним и с другими. У меня тоже найдутся способы разнообразить жизнь. Единственное — из уважения ко мне ограничь доступ мужчин к своему телу во время беременности.

— Далась вам всем эта беременность!

— Это важная часть договора. Нам нужен ребёнок, который окончательно его скрепит. Я не хочу долго ждать, но и тут готов пойти на компромисс. Два года. Мы сделаем его, когда ты будешь готова. Общаться слишком часто нам не придётся. Твоё место на Лазарии, моё — в армии. Несколько раз в год проходят мероприятия, где нас должны видеть вместе. В остальное время мы устроим жизнь так, как будет удобно нам обоим.

— И никакой любви? Один неприкрытый расчёт?

— Сильные чувства не гарантируют стабильности. Скорее наоборот.

— В постели ты так же убийственно логичен? Чем мы с тобой там занимались? Спали на вытяжку?

— Проверь и узнаешь.

Он поцеловал меня.

Пока я не успела опомниться, положил ладонь мне на затылок, притянул к себе и поцеловал. Требовательно, умело. Его язык вторгся ко мне в рот и сплёлся с моим.

Меня бросило в жар. Ни Тадиус, ни тем более Ниан не целовались так. Когда дело доходило до поцелуев в губы, инициатором всегда была я. Сама вела и направляла.

Было и кое-что ещё. Вместе с поцелуем Норта на меня нахлынула волна молчавших до этого воспоминаний. Сегодня Сабрина не возмущалась, а подтверждала, что находила свои прелести в близости с этим мужчиной. Её влечение было порывистым и непостоянным. Она насыщалась силой и властью командующего и возвращалась туда, где могла властвовать сама. Сабрина не цеплялась за Норта, как за Тадиуса, не чувствовала потребности постоянно быть с ним. Она и правда его не любила, но порой хотела того, что он мог ей дать.

Окунувшись в воспоминания, я потеряла контроль над происходящим и опомнилась, только когда осознала, что свободная рука Норта мнёт мою грудь, скрытую под тонкой тканью платья.

Кое-как мне удалось освободиться и торопливо отступить к двери.

— Ладно, теперь всё ясно. На сегодня достаточно.

— Ты ведь понимаешь, что это жестоко? — неожиданно развеселился Нортон. — Просишь меня весь вечер держать рядом твою рабыню, очень соблазнительную девушку. Я буду смотреть на неё, на то, что творится вокруг, а самому мне останется только страдать.

— Помолвка компенсирует неудобства.

— Так ты даёшь согласие?

— Да. Только не воображай, что сразил меня одним поцелуем. Благодари Ксандра. Он очень хочет, чтобы мы заключили этот брак.

Сейчас я и правда не видела другого выхода. Боялась, что неповиновение ударит не только мне, поэтому уповала на будущее.

Я ведь не обдумала толком все варианты. Не оценила свободные от влияния Ксандра финансы Сабрины, не прислушалась к воспоминаниям Табеты. Мне было нужно на это время.

Чтобы Нортон не вздумал скрепить помолвку ещё одним поцелуем, я первая выскочила за дверь.

— Норт тебя прикроет. Ничего не бойся, — бросила Лейле и поспешила к лестнице.

На первом этаже празднование набирало обороты. Все рабы, предназначенные для гостей, уже были разобраны.

Арлета сидела на диване в обнимку с Нианом. Рядом устроились её брат, у ног которого замер Тадиус, и худой пожилой мужчина с седыми волосами. Я вспомнила, что его зовут Лоуранс и что он входит в состав высшей дипломатической элиты Лазарии.