– О, понятно, - сказал Гарион, глядя в сторону и не желая замечать, как её глаза теряют всякую осмысленность, когда она глядит на Леллдорина.

Король Драснии Родар, в привычной красной мантии, сидел в просторной, освещенной множеством свечей трапезной, где в камине, похожем на пещеру, весело потрескивал огонь. Родар сидел в огромном кресле у стола, перед остатками своего завтрака. Его корона небрежно болталась на спинке кресла, а круглое раскрасневшееся лицо взмокло от пота.

– Прибыли, - проворчал он и, неуклюже переваливаясь с боку на бок, направился, чтобы приветствовать гостей.

Он тепло обнял Полгару, поцеловал королеву Сайлар и королеву Лейлу и взял под руку короля Чо-Хэга и короля Фулраха.

– Давненько мы не виделись.
– Потом, повернувшись к Белгарату, спросил: Что вас задержало?

– Дорога выдалась долгая и трудная, - отвечал старый чародей, снимая плащ и поворачиваясь спиной к широкому камину.
– Отсюда до Рэк Ктола не добраться за неделю, сам понимаешь.

– Я слышал, что у вас с Ктачиком случилась серьезная размолвка, - сказал король.

Силк засмеялся и ехидно добавил:

– Это была замечательная встреча, дядя.

– Жаль, что мне не довелось её увидеть.
– Король Родар выжидающе уставился на Се'Недру и Адару, явно любуясь ими.
– Леди, - обратился он к ним, вежливо кланяясь, - если нас представят, я буду более чем счастлив одарить вас королевскими поцелуями.

– Если Поренн заметит, как ты целуешь хорошеньких девушек, она из тебя выпустит кишки, - грубо пошутил король Энхег.

Когда тетя Пол занялась представлением гостей, Гарион отошел в сторону, чтобы поразмыслить над тем, как уладить дело Леллдорина за одну неделю. На это уйдут месяцы, и где гарантия, что все не повторится, когда молодого человека вновь потянет на подвиги?

– Что такое с твоим другом?
– спросила принцесса Се'Недра, потянув Гариона за рукав.

– Что ты имеешь в виду?

– Он всегда такой?

– Леллдорин...
– Гарион заколебался.
– Как тебе сказать, он горяч и иногда говорит или действует, не задумываясь над последствиями.
– Гариону не хотелось выставлять товарища в неприглядном свете.

– Гарион, - глядя ему прямо в глаза, сказала принцесса, - я знаю арендов, а он самый настоящий аренд, какого я когда-либо встречала. Он настолько аренд, что порой совершенно теряет голову.

– Это не так уж плохо, - быстро встал на защиту друга Гарион.

– Неужели? А леди Ариана? Она милая девушка, умелая врачевательница... но совершенно легкомысленная.

– Они влюблены, - сказал Гарион, словно это все объясняло.

– А при чем здесь это?

– Любовь делает с людьми удивительные вещи, - сказал Гарион.
– Они становятся не похожи сами на себя.

– Какое милое наблюдение, - ответила Се'Недра.
– Продолжай, пожалуйста.

Гарион слишком увлекся, чтобы расслышать опасные нотки в её голосе, и продолжал угрюмо:

– Едва кто-то влюбляется, весь ум у него испаряется.

– Как образно ты говоришь, - усмехнулась Се'Недра Гарион даже и на это предупреждение не обратил внимания.

– Это похоже на болезнь, - добавил он.

– Знаешь что, Гарион?
– как бы невзначай произнесла принцесса.
– Иногда ты просто невыносим.
– Она повернулась и вышла из зала, оставив его в полном недоумении.

– Что я такого сказал?
– закричал он ей вслед, но Се'Недра сделала вид, что не слышит его.

Когда обед был окончен, король Родар обратился к Белгарату:

– Мы не могли бы с твоего разрешения взглянуть на Око Олдура?

– Завтра, - ответил старик.
– Мы покажем его после того, как в поддень оно займет свое место в зале райвенского короля.

– Но мы видели его и раньше, - возразил король Энхег.
– Что в этом плохого, если мы взглянем на него прямо сейчас?

Но Белгарат упрямо покачал головой:

– Есть причины, Энхег. Я приготовил тебе сюрприз, да и для остальных тоже.

– Держи его, Дерник, - сказала Полгара, заметив, что Миссия соскользнул со своего места и в обход направляется к королю Родару, развязывая на ходу мешочек.

– Нет, нет, маленький, оставь его в покое, - проговорил кузнец, беря мальчика на руки.

– Что за чудесный ребенок!
– заметила королева Ислена.
– Кто он такой?

– Это наш воришка, - ответил Белгарат.
– Зидар где-то подобрал его и воспитал совершенно честным. В настоящее время в мире только он один может прикасаться к камню.