Буря внутри него продолжалась, но теперь в нее проскользнули приглушенные голоса. Мой пульс бешено колотился. Я пожелала, чтобы шторм, закрывающий мне обзор, утих, чтобы дать мне шанс увидеть моего близнеца.

Медленно, как будто сцена была запечатлена в банке с медом и лениво прояснилась, показываясь в поле зрения, появилась комната. В укромном уголке были окна. Снаружи над туманом возвышались заснеженные горы. Потребовалось мгновение, чтобы определить, но это было похоже на камеру, где Гнев держал Антонио в плену.

Точка обзора зеркала сдвинулась еще дальше назад, позволяя видеть больше пространства.

Я моргнула, когда стало ясно видно огромное кожаное кресло. Вместе с человеком, который убил моего близнеца. Он был в середине разговора, но с кем бы он ни разговаривал, его просто не было видно. Затем я услышала другой голос. И мое сердце замерло.

— …мои ставки хороши.

Виттория. Непролитые слезы защипали мне глаза, когда я поняла, что это, должно быть, иллюзия. Антонио не разговаривал ни с кем — кто-то, вероятно, послал ему зачарованный череп. Я понятия не имела, как это звучит так близко к реальности, особенно когда мая звучала немного неправильно, но я отчаянно хотела, чтобы оно заговорило снова. Не важно, что голос был резким и грубым, как сталь, это было самое близкое, что я услышала от своего близнеца за последние месяцы.

Я молча умоляла голос заговорить снова.

Услышав молитвы, женщина подошла к Антонио и присела на подлокотник его кресла. На ней была сиреневая кисея, которую, казалось, развевал какой-то волшебный ветерок. Темные волосы каскадом спадали свободными локонами по ее спине, а ее бронзовая кожа практически светилась. Она была похожа на ожившее изображение римского божества. И все же в ее непринужденной позе было что-то такое знакомое.

— Святые богини небесные. Этого не может быть.

Женщина была поразительно похожа на моего близнеца. По крайней мере, в профиль. Она повернулась, словно почувствовав магическое присутствие в комнате, которому не было места. Лавандовые глаза, а не насыщенно-карие, уставились на меня. Или что бы она ни почувствовала в зеркале. Ее лицо было знакомым и чужим одновременно.

Это была Виттория, но не она.

Я едва могла осознать то, что видела. Мой разум медленно прокручивал эмоции, пока я разбиралась в изображении, которое мне показывали. Виттория была в Доме Гнева. С Антонио. Должно быть, она пришла сюда до того, как ее убили. Но Гнев поклялся, что не знал ее… и я бы больше не сомневалась в нем. Что означало, что это был не образ из прошлого. Это было либо настоящее, либо будущее. И каким-то образом, каким-то образом моя сестра была жива. По крайней мере, в этом царстве.

Слезы снова подступили к глазам, но я сдержала их, не желая пропустить ни единой секунды изображения, разыгрывающегося в волшебном стекле. Виттория в зеркале склонила голову набок, все еще глядя на то волшебство, которое создавало мое присутствие. Я подумала о ее дневнике, о том, как она утверждала, что может слышать, как магические предметы разговаривают с ней. Возможно, сейчас болтало Тройное Лунное Зеркало.

— Виттория! — крикнула я, размахивая руками. — Ты меня слышишь?

— Время прошло. — Она оторвала взгляд от меня и сосредоточила свое внимание

на Антонио. — Ты готов?

— Да. — Я не могла видеть лица Антонио, но он казался запыхавшимся. Как будто

он знал, что находится в присутствии чего-то внушающего благоговейный трепет. — Я клянусь своей жизнью твоему делу, мой ангел.

Виттория погладила его по голове, затем встала. — Дай мне одну минуту, а потом мы уйдем

— Нет! — Я закричала. Если бы это было

настоящее, я не могла бы снова потерять своего близнеца. Я чуть не уронила зеркало, торопясь попасть в подземелье башни. Мне удалось положить его в сумку, и я помчалась вверх по лестнице, бегая вокруг и вокруг, пока не добрался до двери в ствол дерева.

Я бросился в ночь, мчась по Лазу Грешника, спотыкаясь о корни и камни, которых не заметила в первый раз. Окровавленная и в синяках, я рвалась сильнее и быстрее. Мне нужно было добраться до Дома Гнева. За гораздо меньшее время, чем это было возможно, я ворвалась в двери, согнувшись пополам, когда отдышалась. Кинжал Анира был у моего горла.

— Кровь дьявола, Эмилия. Я думал… — Он вложил клинок в ножны и протянул

руку.

— Ты ранена? Гнев нигде не мог тебя найти.

— Где он?

— У тебя идет кровь.

Мне было все равно.

— Где он?

— Он только что ушел в Лаз Грешника.

Это единственное место, где он не может тебя почувствовать.

— Мне нужно добраться до башни подземелья. Найди Гнева. Сейчас же.

Анир что-то прокричал, возможно, проклятие или мольбу, но я не осмелилась остановиться. У меня не было возможности узнать, была ли сцена, которую мне показали, настоящим или будущим. Но так или иначе, моя сестра была здесь или будет здесь, и я не знала, смеяться мне, кричать или разрыдаться.