— Эмилия. — Его голос был тихим, но в нем звучали властные нотки. — Скажи

что-нибудь.

— Ты сказал, чтобы я избегала говорить в абсолютных выражениях. У них есть

тенденция прилипать, помнишь?

— Ты помнишь что-нибудь, что я сказал в ту ночь, когда на тебя напали гадюки?

Гнев подошел ближе, внимательно наблюдая за мной каждым своим размеренным шагом. Я вообразила, что он почувствовал, как я близка к тому, чтобы сбежать, и делал все возможное, чтобы не сделать ничего неожиданного и не пугать меня. Его внимание переключилось на цель.

Бессознательно я протянула руку, чтобы коснуться места на шее, где почти невидимый символ «портил» мою кожу. Мне было слишком больно, чтобы переварить все, что он сказал той ночью, а потом мы вместе были в ванне, и вскоре после этого начались кошмары.

И прежде чем я проснулась, он сказал…

— Я сказал тебе прожить достаточно долго, чтобы возненавидеть меня. И я не

шутил. — Он протянул руку и провел по моей шее, его прикосновение было легким, как перышко. — Это была та ночь, когда я Пометил тебя. Но это еще не все.

Паника трепетала в моей грудной клетке, как пойманная птица.

У меня было ужасное предчувствие, что я знаю, к чему это приведет, и я не хотела в этом участвовать. Я поклялась, что моя обручальная татуировка начала покалывать, напоминая мне, что она там была. Как будто я забыла.

Я заставила свои ноги твердо стоять на полу, хотя большая часть меня хотела взлететь и помчаться в свои комнаты, запереть дверь и никогда не выходить.

— Остановись. — Я повернулась и пошла прочь. Новый страх нарастал. Я больше

не хотела слушать его признания. — Отведи меня обратно в мои покои.

— Нет, пока ты не узнаешь всю правду.

Теперь Гнев стоял передо мной, его пристальный взгляд слился с моим. Я действительно презирала его сверхъестественную скорость. Он больше не тянулся ко мне, не преграждал мне путь и не загонял меня в угол, но выражение его лица было пронизано обещанием оставаться рядом со мной, пока я не буду готова услышать его полное признание. Я знала, что он будет ждать целую вечность, если придется, он будет ждать, пока солнце не погаснет и последняя звезда не исчезнет с небес. И у меня не было такого количества времени, чтобы тратить его впустую.

Наконец я кивнула, разрешая ему продолжать. Чтобы еще раз вырвать с корнем мой мир.

— Магия, что я использовал, которую ты приняла за заклинание возрождения?

Это была Метка. Это связывало нас, плоть к плоти, таким образом, что позволило моим силам исцелить тебя. Ты избежала этого нападения только потому, что я принял яд в свое тело через эту магическую связь.

Его бессмертное тело. Тело, которое не было бы уничтожено ядом или чем-то еще, что убило бы меня. Я с трудом сглотнула. Гнев связал себя с заклятым врагом только для того, чтобы я жила. Серьезность того, что он сделал. То, чем он пожертвовал, чтобы спасти меня в ту ночь, когда я отправилась за амулетом своей сестры, сражалась со змееподобным демоном-гадюкой и чуть не умерла, врезалось в меня. Неудивительно, что он был в ярости, что я так бесцеремонно отнеслась к этому.

Его цена была выше, чем я когда-либо могла себе представить. Но опять же, как и моя.

— Метка была больше, чем просто способом призвать меня или спасти тебя. Из-за

другой магической связи, которую мы разделяем, это также было частью принятия. Я полагаю, ты понимаешь, к чему ведет эта история, но не хочешь ли ты, чтобы я продолжил?

Мое сердце теперь билось очень быстро от его выбора слов. Принятие. Мы больше не говорили о его Метке вызова и магии, которую он использовал, чтобы принять яд. Мы говорили о моем страхе, о том, который продолжал расти даже сейчас. Я не могла заставить себя посмотреть ему в глаза.

— После этого я разрушила чары.

— Ты не кажешься уверенной. И все же истина всегда была там, чтобы ты могла

ее увидеть.

Я посмотрела вниз на предательские чернила на его обнаженной руке; волшебные татуировки, которые не исчезли. Я подозревала, что мое обратное заклинание не сработало, но отбросила эти опасения в сторону. Он был прав. Я не хотела признавать, что это значило. Я все еще не знала.

— Можно? — Гнев потянулся к моей руке, но остановился, не дотронувшись до

меня. Я кивнула, и он нежно взял меня за руку и закатал рукав моей ночной рубашки. Он прижал свое запястье к моему, ожидая, пока правда перестанет порхать вокруг, как испуганная птица, и поселится во мне.

Нельзя было отрицать, что они идеально совпадали друг с другом. И я знала почему.

Я перевела свое внимание с наших татуировок на его лицо. Его красивое, холодное, царственное лицо. Лицо, которое принадлежало падшему богу. И моему разрушителю. Предвкушение покалывало мою кожу.