Я и близко не была так спокойна. Мои эмоции все еще бурлили после того, как я узнала правду, и я имела полное право спокойно отрицать их, пока не разберусь с ними. Подальше от принца.

Искорка веселья, наконец, появилась на его холодном лице, когда я вывела его из своих комнат и практически закрыла дверь перед носом. Я прислонилась головой к стене и выдохнула. Часом раньше я чувствовала себя совсем по-другому. Я не смогла достаточно быстро затащить его в свою постель.

Я выбросила из головы воспоминание о нашей романтической встрече возле его покоев. Воспоминание о приятном ощущении его рук, гладящих и исследующих, никак не прояснило бы мою голову.

— Какой кошмар.

Я бросилась в ванную, чтобы плеснуть водой на лицо, и мельком увидела себя в зеркале, сразу поняв его удивленную реакцию. Мои темные глаза были дикими широко раскрыты, волосы растрепались после нашего предыдущего погружения в неприятности, а кожа покраснела, как будто меня охватила какая-то мучительная лихорадка. Я была наполнена неукротимым, бешеным беспорядком внутри, и это просвечивало наружу. Совершенно точно не та идеальная реакция на брачный союз, повышающая мужское эго или уверенность в себе. Хотя было не похоже на то, что Гневу не хватало чего-то в одной из этих областей.

Мой взгляд зацепился за амулет, на мгновение оторвав меня от мыслей о мужьях и женах и нерушимых магических узах. Учитывая реакцию Зависти на Рог Аида в прошлый раз, я хотела, чтобы ожерелье было подальше от него. Я отказалась рисковать по неосторожности, выставляя это напоказ у него под носом, оставаясь в его королевском доме.

Я сняла его и положила на дно ящика своего туалетного столика. Я бы дала Гневу знать, где его найти утром. Закрывая ящик, я заметила кое-что, чего раньше не было: серебряное ручное зеркальце и соответствующие щетка-расческа лежали на столе.

Они появились через некоторое время после того, как я отмылась от крови лорда Макадена. Я восхищалась детальной гравировкой и мастерством. Еще один прекрасный — и продуманный — подарок от моего будущего мужа. Я вздохнула. Если бы Гнев начал ухаживать за мной, я не была уверена, что вспомнила бы все причины, по которым мы не подходили друг другу. Которых было много.

Во-первых, он был принцем Ада, смертельным врагом ведьм. Далее, он был скрытным и доверял мне не больше, чем я доверяла ему. Он также мог чувствовать похоть рядом со мной, но это не было равносильно любви. Мне нужен был настоящий партнер, равный и доверенный. Гнев всегда держал свои пресловутые карты при себе, и я не была уверена, что он когда-нибудь доверит их мне. Учитывая непрочный характер наших нынешних отношений, я, возможно, тоже никогда полностью не включу его в свои планы.

Я сняла черепа животных и цветочные заколки с макушки головы, затем провела расческой по своим распущенным кудрям, отчаянно пытаясь замедлить пульс. Это было бесполезно.

Я отложила расческу и вернулась в свою спальню, так быстро расхаживая по комнате, что чуть не вспотела, слишком взвинченная, чтобы попытаться заснуть. Как бы ни было привлекательно отбросить свои чувства в сторону, мне нужно было разобраться с некоторыми путаницами, прежде чем я отправлюсь в дом Зависти.

Гнев был красивым, неженатым принцем, и, без сомнения, его очень любили все достойные дамы из знати. Временами он был немного отчужденным и высокомерным, но в то же время обаятельным и кокетливым, когда хотел. Однажды он даже назвал себя «Его Королевское высочество Неоспоримого Желания». И, будь он проклят богиней, я могла видеть, насколько это было правдой. Если бы он обратил на кого-то свое внимание, я сомневалась, что они долго сопротивлялись бы его романтическому преследованию.

Он подходил ко всему стратегически, и это был бы только вопрос времени, когда объект его желания с радостью поддастся его осторожному соблазнению. Он, безусловно, был щедрым любовником на Отмелях Полумесяца, сосредоточившись на моих потребностях, как будто это доставляло ему огромное удовольствие. На самом деле, я представляла, что у него был свой выбор слишком охотных партнеров по постели, прежде чем я вошла в его мир. Одни соперничают за его трон и власть, другие интересуются исключительно его телом.

Я резко остановилась, когда мне пришла в голову еще одна мысль, которая колола, как маленькие шипы на панцире краба, когда мы подавали их в нашей траттории. Я думала об этом раньше, и теперь это, казалось, дразнило меня более серьезными последствиями.

Гнев не признавался в любви или привязанности, только в том, что мы достаточно хорошо подходили друг другу. Хотя это не был романтический момент моей мечты, в его заявлении была правда.

Я знала его достаточно, чтобы понимать, что он никогда не будет принуждать меня к чему-либо или вмешиваться в мою свободную волю, и, по крайней мере, я не буду связана с дьяволом. Но я не могла удержаться от мысли, что он предпочел бы жениться на ком-то другом. До того, как я случайно вызвала его и обручила нас, вполне возможно, что в его постели и в его сердце кто-то был.

Кто-то, о ком он, возможно, сейчас думает. Когда мы впервые встретились, он совершенно ясно дал понять, как сильно ненавидит ведьм. Даже если бы его чувства ко мне оттаяли, этого могло бы быть недостаточно для того, чтобы он по-настоящему полюбил меня. Будет ли у него любовница, если мы закрепим наши брачные узы?

Мне не понравилась щепотка дискомфорта, которая пришла с этими мыслями.

Как бы я ни старалась успокоить свой мозг, я не могла перестать думать о нашей страстной встрече в лагуне, а затем за пределами его спальни. Его руки на моем теле, моя спина прижата к стене, его язык требующий моего… в такие моменты все чувствовалось правильным.