– Рехнулась? Тут же тарелки!

– Я вообще-то маг. А умные люди придумал заклинание Репаро.

– А умные люди придумали, как соскребать штрудель с моей жопы?

– Ну, у меня есть несколько идей, - ухмыльнулась Делла. – Например, вот так, - и лизнула Льюиса в шею.

Язык у нее был горячий и мокрый, он двигался от ключицы к челюсти, следуя пульсации артерии. Льюис охнул и запрокинул голову. Делла прикусила кожу под подбородком, медленно, постепенно наращивая давление, сжала зубы, но в тот момент, когда боль начала заслонять удовольствие, отпустила и прижалась мягкими губами.

Закрыв глаза, Льюис бездумно подставлялся под ласки. Делла выцеловывала его, спускаясь от шеи к груди, тщательно и последовательно, дюйм за дюймом. Когда влажные губы сомкнулись на отвердевшем соске, Льюис дернулся, словно его ударило током. Яйца напряглись, член стоял колом, и больше всего Льюису хотелось затащить Деллу на себя и вжаться в нее бедрами – сильно, но боли. Но медленные сомнамбулические ласки завораживали, Льюис горел и плавился, и позволял Делле делать все, что она пожелает.

От левого соска к правому. Губы, язык, зубы. Делла вылизывала, целовала и кусала, это было и больно, и сладко, и охуительно приятно. Льюис вздрагивал, подаваясь навстречу, и комкал пальцами одеяло.

– Господи, Делл, я…

– Тссс… - выдохнула она куда-то в диафрагму – Льюис кожей почувствовал прикосновение холодного воздуха.

Делла спускалась все ниже и ниже – дуги ребер, мягкая впадина солнечного сплетения, отвердевшие мышцы живота. Теперь к наслаждению примешивались внезапные вспышки щекотки, и Льюис дергался, стонал и хихикал попеременно.

От пупка по расширяющейся к паху дорожке волос, язык скользит, вырисовывая узоры, горячие прикосновения сменяются холодным касанием дыхания. Резинка штанов. Губы движутся, прихватывая кожу, прижимаются сильно и яростно, почти болезненно. Завтра там будут засосы, но Льюису все равно. Льюису плевать. Потому что Делла сдвигает штаны вниз, прикусывая тазовые косточки. От прикосновения зубов тело прошивают огненные искры, бедра судорожно дергаются, а член вздрагивает, натягивая трусы. Льюис запрокидывает голову и рвано выдыхает. Ее губы так близко… так близко… От этой мысли сносит крышу, в голове остается только гулкая пустота, а в ней оглушающее биение пульса.

Она целует бедра, нажимает ладонями, заставляя развести ноги, и лижет чувствительную внутреннюю поверхность. Горячее дыхание касается мошонки, и яйца от него поджимаются и твердеют до каменной прочности.

Сейчас Делла остановится. Поднимется, приблизится для поцелуя. А потом Льюис ее трахнет – прямо здесь, перед камином. Сейчас Делла…

Делла не остановилась. Подцепив пальцами резинку, она потянула штаны и трусы вниз одним плавным движением, освобождая член. Льюис тихо всхлипнул и затих, вцепившись кулаками в одеяло. Хер стоял, отсвечивая ярко-красной головкой, как ебаный маяк – и Делла, наклонившись, лизнула ее кончиком языка.

Льюис вскрикнул и выгнулся.

В последние годы с интимной жизнью у Льюиса было довольно хуево – в казарме возможности для ебли нулевые. Но в старших классах Льюис пользовался всеми благами свободы и молодости. Он азартно постигал азы сексуальных практик и стремительно совершенствовался, продвигаясь от парня, который спускает в кулак, до чувака, который может полчаса не вынимая.

Да, это был рекорд. И да, Льюис им дохуя гордился.

Но девочки Льюису попадались до боли порядочные. От первого свидания до скромного петтинга проходило не меньше месяца, а до полноценного секса нужно было полгода всухую тарахтеть. И никто никогда не предлагал Льюису отсосать.

А снимать проституток он брезговал.

Эта сторона интимных отношений оставалась для Льюиса сладкой загадочной тайной – до тех пор, пока Делла не облизала ему член.

– ОХ ТЫ Ж МПФЫХЫХ! – взвыл Льюис и тут же заткнул себе рот кулаком.

– Все нормально? – растерялась Делла. Льюис смотрел на нее в том же ракурсе, который показывают в порно: голова внизу, между бедрами, глаза вопросительно подняты, блестящий от слюны рот приоткрыт.

– Все хорошо, - сухим ломким голосом успокоил он. И брякнул: «Продолжай».

Делла восприняла эту команду как самую естественную вещь в мире: наклонилась и снова лизнула член: провела языком по гладкой головке, щекотно поглаживая крайнюю плоть – раз, другой, третий. Льюис дергался от ее прикосновений так, будто его бультерьер в жопу кусал, и хрипло вскрикивал в кулак. А потом Делла обхватила головку губами, сжала и медленно скользнула вниз по стволу.

Льюис заорал.

Делла сосала, двигая головой вверх-вниз, Льюис видел, как ходит между ног ее рыжая макушка, Член погружался в горячее, мокрое, его сжимали губы и ласкал язык, поглаживая, надавливая и щекотно касаясь уретры. Потерявшись в новых, охуительно-невероятных ощущениях, Льюис мотал головой по подушкам, кусал губы и хрипло вскрикивал. Откуда-то из глубины поднималось темное нехорошее желание схватить Деллу за волосы и вдавить лицом в пах так, чтобы загнать хер по глотку, и от этой мысли кровь превращалась в лаву. Льюис сжимал кулаками одеяло и яростно дергал его в такт движениям рыжей головы.