Вскоре к губам и языку добавилась рука. Вылизывая и посасывая головку, Делла сжала основание члена и провела ладонью туда-сюда. Льюис выгнулся дугой, упираясь в пол головой и задницей, оргазм надвигался на него, неудержимый и стремительный, как лесной пожар. Пара толчков ладонью – и Льюис, захрипев, последним осознанным движением толкнул Деллу в сторону. И кончил фонтаном, заляпав и живот, и подушки, и Деллу.

Хорошо хоть не потолок, - вяло подумал Льюис, растекаясь по одеялу бессмысленной протоплазмой.

– Ты чего толкаешься? – Делла склонилась над ним, стирая капли спермы со щеки.

– Не успел предупредить, - просипел Льюис. Горло пересохло, и где-то поблизости стоял остывший кофе, но где именно – хуй поймешь. Льюис вяло зашарил рукой в надежде нащупать чашку.

– О чем предупредить?

– Что кончаю.

– Ну и кончай себе на здоровье. В этом же, собственно, смысл. А толкаться зачем?

Нашарив наконец-то чашку, Льюис торопливо допил остатки. Во рту стало кисло и горько – но хотя бы сушняк прошел.

– Я же тебе в… - наткнувшись на удивленно-насмешливый взгляд, Льюис залился краской от груди до шеи. – Ясно. Учту на будущее.

И тут до него дошел весь пиздец ситуации: пить кофе и обсуждать технику орального оргазма, вместо того, чтобы…

– Черт! Я мудак, полный мудак, извини, я сейчас, - прижав Деллу к себе, он сунулся под футболку. И обнаружил, что трусов на Делле нет, а между ног у нее мокро, как после дождя.

– У меня вообще-то вторая рука есть, - пояснила она. – Все нормально, выдыхай. ТВОЮ МАТЬ!!!

– Что?! – подпрыгнул совершенно утративший бдительность Льюис, рефлекторно нащупывая в подушках пистолет. – Где?!

– Вот! – обвинительным жестом Делла тыкнула пальцем в тарелку с объедками штруделя.

– И? В чем проблема?

– Мороженого нет! Пока мы тут кувыркались, его Мелочь сожрала.

– Ну и бог с ней, у нас еще фунт пломбира лежит.

Делла ответила исполненным тоски взглядом.

– Проблема не в том, что у нас мало мороженого. Проблема в том, что у кошки непереносимость лактозы. Завтра у Мелочи понос начнется. С Рождеством, блядь!

К полуночи вымотавшийся до полного нестояния Льюис хотел только одно: лечь и уснуть. Желательно бы в кровати, но можно и на диване, на полу, в машине, в ванне… В любом месте, где можно принять горизонтальное положение. Но оставался последний рывок – подарки, и сходить с дистанции в такой момент было ну очень глупо.

Поэтому Льюис мужественно сжал челюсти, чтобы не зевать, и поплелся к машине. Несколько часов назад идея оставить подарок в багажнике показалась отличной. Теперь, в начале первого, заебанный в прямом и в переносном смысле Льюис осознавал, что это полная тупистика, но было поздно.

Вытащив из багажника вместительный короб, замотанный в красно-золотую бумагу, Льюис устало потащился наверх. Когда он вернулся, Делла уже стояла в гостиной, прижимая к животу такого же размера коробку, но темно-синюю. По глянцевой, почти черной поверхности текли серебристые искры – как будто с ночного неба тихо сыпался снег.

Они синхронно выставили на стол две коробки – словно мафиози из дешевого боевичка, меняющие чемодан с героином на чемодан с деньгами.

– Открывай, - Льюис толкнул красно-золотую картонку. Делла послушно развязала пышный, как кочан капусты, зеленый бант. С внезапно проснувшимся азартом Льюис наблюдал, как меняется ее лицо: настороженность, удивление, радость.

– Ого! Они вообще не такие, как на катке! – Делла выдернула из коробки пару гладеньких белых ботинок с высокой шнуровкой. Льюис ухмыльнулся. Ну еще бы они были похожи! На катке в аренду давали какое-то угандошенное убожество, а Льюис изнасиловал гугл, подбирая коньки и ботинки для начинающих. И остановился на дорогущих «рейделах» с анатомической пяткой, улучшенной фиксацией и мягким подвижным язычком. Кожа, дышащая пенка, фирменное внутреннее покрытие, минимизирующее трение и согревающее ногу.

Делла натянула ботинки и торопливо, но совершенно неправильно затянула шнурки.

– Ну как?

– Отлично, - то ли ее, то ли себя похвалил Льюис. – Тебе удобно? Не трет, не жмет, нога не скользит?

Притопнув в пол, Делла прислушалась к ощущениям.

– Заебись, - резюмировала она. – А почему коньки отдельно?

– Не коньки, а лезвия, - объяснил Льюис. – Потому что они предназначены для новичков. Видишь, какие широкие? Такие лезвия устойчивые, ты легко на них удержишься, но медленные. Поначалу это удобно, а потом, когда накатаешь практику и освоишься, мы их поменяем. Ты дальше в коробку смотри, это же не все.