Делла старательно следила за зигзагами, которые выписывал палец Льюиса на карте – от одного крестика к другому. Время от времени внимание соскальзывало на сухое запястье с выступающими голубоватыми венами. Золотые прозрачные волоски на тыльной стороне ладони, сбитые об грушу костяшки, трогательно-круглая косточка сустава, твердая и хрупкая одновременно. Можно наклониться и лизнуть подсыхающие ранки, скользнуть языком в мягкую, чувствительную область между пальцами…

Усилием воли Делла вернулась к маршруту. Палец с коротким, под мясо обрезанным ногтем петлял и петлял, наворачивая круги по Бронксу.

– Потом сюда: на фото симпатичная обстановка была, и недорого – хотя это вот, кстати, подозрительно: район хороший, с чего вдруг такая щедрость?

– Может, там полтергейст, - наугад предположила Делла.

Льюис на секунду отлип от карты, поднял на нее охуевший взгляд.

– Серьезно?

– Ну да. С полтергейстом всегда дешевле, если хозяин изгнание не проводит.

– Владелица миссис Голдберг, адвокат, - полез в блокнот пунктуальный Льюис. – Эта вряд ли изгонит, засудит максимум. Не то чтобы я всерьез рассматривал такую угрозу – но ты умеешь изгонять полтергейст?

– Ненавижу этих мелких отмороженных утырков. Развоплощу к херам.

Все еще озадаченный, Льюис серьезно кивнул.

– Ладно, запомню. Поехали по плану дальше. От Тейлор-авеню к Литтл-Йемену…

Делла мысленно застонала. Ночь, проведенная за компьютером, дала обильные плоды. Настолько обильные, что с переработкой урожая скромные производственные мощности Деллы не справлялись.

Льюис уехал домой, когда солнце сползло за крыши домов, и на Самайн-роуд опустились прозрачные сумерки. Комнаты тонули в лиловых тенях, густых и плотных, как желе из лаванды. Делла опустилась на диван и закрыла глаза. В доме было тихо. Совсем тихо. Ни звука шагов, ни скрипа пружин, ни шелеста страниц.

Только дыхание, тихое и медленное.

За две недели с Льюисом Делла отвыкла от звука собственного дыхания.

Подошла кошка и боднула лежащую на подлокотнике руку.

– Мрум!

Воздев распушенный хвост, как стяг победы, Мелочь топталась рядом с Деллой, ритмично вгоняя когти в обивку дивана, и сладострастно рокотала. Не дождавшись реакции, она снова боднула ладонь, и Делла покорно почесала кошку за ухом. Мелочь счастливо зажмурилась и полезла на колени.

– А ты, похоже, рада, что гости разъехались.

Затарахтев еще громче, Мелочь поднялась на задние лапы, методично утаптывая Делле грудь. Крохотные лапки давили твердо и неожиданно больно.

– Эй, поосторожнее! Я уважаю твои чувства, но ты же во мне дырки продавишь.

Аккуратно переместив Мелочь на живот, Делла улеглась на диван и закрыла глаза. Кошка тут же плюхнулась сверху и приняла горделивую позу египетского сфинкса, всем своим видом демонстрируя, кто тут должен на человеке лежать, а кто – нахуй пойти.

– Ты маленькая ревнивая сучка, - сообщила Делла, меланхолично почесывая Мелочь за ушами.

Кошка ответила торжествующим мурчанием. Делла потеребила густой меховой воротник, погладила пальцем круглый твердый лоб и удостоилась аккуратного укуса в ладонь.

– Я тоже тебя люблю. А теперь слезай, мне работать надо.

На этот вечер – такой пустой, такой спокойный, совершенно ничем не занятый – у Деллы было множество планов. Закончить парочку отчетов, просчитать охранный амулет для Льюиса, продумать тестовые эксперименты на взаимодействие электроники и магии. А еще рассортировать запасы зелий и выбросить все, у чего истек срок годности. А еще перешерстить полку с ингредиентами и составить список того, что заканчивается. А еще сделать что-нибудь пожрать, причем с запасом: с завтрашнего дня и до выходных времени на готовку гарантированно не будет.

Подтолкнув Мелочь под обильную меховую задницу, Делла поднялась и зажгла свет. На столе валялась книжка, которую читал Льюис – чудовищной нудности каталог боевых и защитных заклинаний. Между страницами белела закладка – краешек кружевных стрингов.

Рядом – ручка и раскрытый блокнот. Страницы исписаны круглым почерком, так похожим на печатные буквы: ровные строчки, пункты и подпункты, аккуратные квадратики схем.

Делла сняла с кресла потрепанную клетчатую рубашку, поднесла к лицу и глубоко вдохнула: кофе, безликий «морской» лосьон и теплый запах тела. Льюис.

Да какого хуя?! Не в кругосветку же он отчалил!

Решительно мотнув головой, Делла вернула рубашку на кресло, отодвинула в сторону блокнот и разложила бланки с отчетами. Руководство желало узнать все возможные точки зрения по делу Дагомари – пришло время удовлетворить это страстное желание.

Начав с объективного анализа диспозиции, Делла перешла к субъективному описанию подвигов авроров. Тут правило было только одно: чем круче, тем лучше. Может, хоть кому-нибудь премию выпишут. А что детали не совпадают – ну кто те детали в пылу боя запоминал?