Силы закончились на пороге больницы. Второй раз тащиться туда вместе с Деллой было нелепо и стыдно. Льюис понимал, что выглядит как пятилетний ребенок, которого мама за ручку к стоматологу ведет. И он хотел, действительно хотел взять себя в руки. Но не мог. От мысли о том, что самодовольная посторонняя тетка будет копаться в голове у Льюиса, как в ящике с нижнем бельем, накатывала тошнота.

Льюис просто не мог. И он забил хер. С Деллой – значит с Деллой. Насрать.

Коротко постучав, он толкнул украшенную ажурной табличкой дверь.

– Добрый день, целитель Бабингтон.

Психомаг величественно кивнула – как будто сфинкс у пирамиды Хеопса удостоил Льюиса своим мимолетным вниманием.

– Присаживайтесь. Как вы себя чувствуете? По шкале от нуля до десяти?

– Минус один, - буркнул Льюис, но тут же исправился.
– Ну, так. На четверочку, наверное.

Психомаг сделала пометку в блокноте – и Льюис сомневался, что она записала именно четверку.

– Вчера мы познакомились и немного узнали друг друга. Сегодня, пожалуй, перейдем к делу. Вы готовы, Льюис?

– Да.

Осознав, что он сидит на самом краешке дивана, Льюис заставил себя отодвинуться к спинке и даже откинулся на нее, выиграв сражение с напряженными мышцами спины.

– Чего вы ждете от визитов к целителю, Льюис? Каковы ваши цели?

– Стать нормальным! – не думая, брякнул Льюис.

– А вы считаете себя ненормальным? – округлила глаза невозмутимая Бабингтон. – Это ваше собственное убеждение или чье-то еще?

На секунду она покосилась на Деллу. Мысль ее была совершенно очевидна и так же совершенно, возмутительно неправильна.

– Нет. Мисс Ругер тут потому, что я так хочу. И я действительно так думаю.

– Очень самокритично, - Бабингтон сложила пухлые ладони домиком. Ярко-красные ногти образовали глянцевую черепичную крышу. – Но видите, ли Льюис… Нормальность – это условное понятие. И крайне растяжимое.

– Из области статистики. Я в курсе. Ну так я и хочу присоединиться к статистическому большинству. Быть психом – это довольно некомфортно.

– А вы думаете, что вы псих?

– Я это знаю.

Домик из ладоней пришел в движение, сложился, и пальцы переплелись – теперь это была круглая туземная хижина или что-то вроде того.

– Не хотелось бы показаться занудой, но видите ли в чем проблема, Льюис… Нормальность – это, как вы совершенно верно заметили, понятие статистическое. А термина «псих» не существует в принципе. Есть люди с психическими заболеваниями. Знаете, чем они отличаются от здоровых людей?

«Тем, что они психи», - хотел ответить Льюис, которого изрядно бесило это словоблудие. Но сдержался и вежливо покачал головой.

– И чем же, целитель?

– Они не могут приспособиться к обычной жизни. Больные люди не способны существовать в обществе: они не в состоянии заботиться о себе, не осознают механизмы, управляющие социальными взаимоотношениями и регулирующие быт. Психическое заболевание делает человека опасным либо для себя, либо для других. Вы можете сказать то же самое о себе?

– Могу, - с плохо скрываемым злорадством отрезал Льюис. Он в жизни бы не подумал, что может испытывать такие эмоции и по такому поводу – но вот это вот снисходительное поглаживание от Бабингтон уже достало. Как будто собаку за ухом чешет!

Физиономия у психомага вытянулась.

– Вы можете рассказать, почему так думаете?

– Я не думаю, я знаю. Я… - Льюис сжал челюсти, чтобы не вывалить то, что не нужно вываливать. – Я стрелял в отца.

– Как это случилось?

– Мне снился кошмар. Отец вошел в комнату и разбудил меня. А я всегда кладу пистолет под подушку. То есть, раньше клал. В общем, он меня разбудил, а я спросонья выстрелил. Целился по звуку, совсем немного промазал.

Льюис заметил, что сжал кулаки, и заставил себя расслабить ладони.

Эпизод с отцом наверняка был важным. Не настолько, насколько эпизод с О’Коннором, но очень близко.

– Вы считаете, что это может повториться?

– Ну конечно, может! Пока я пил бальзам, все было отлично, а сейчас – запросто.

Назначь мне какую-нибудь успокоительную хрень. Просто, блядь, назначь.

– То есть, вы думаете, что ваша ключевая проблема – это кошмары? – Бабингтон уперлась в ладони круглым подбородком.

– Нет, конечно. Проблема в том, что я иногда злюсь. Сильно. Просто накрывает – и все, унесло.

Вот как с О’Коннором. Этот мудак сунулся с ножом, и Льюиса переклинило. Наглухо. Осталась только слепая багровая темнота и одно-единственное желание: убить врага. Уничтожить. Навсегда.

– И когда вас накрывает? Можете выделить типичные ситуации?

Льюис задумался.

– Реакция на агрессию. Или когда цепляются, давят. Ну… принуждение. Вы понимаете?

– Да, конечно. Что-нибудь еще?