Но уже извергающий глазами боевой настрой Френтос не собирался терять время даром, и уже рывком обскочил задумчивого Соккона справа, потоками ветра даже колыхнув волосы брата и воротник его рубахи, рванул на лестницу, и начал по ней быстро и толчками рук от стен подниматься наверх. Соккон совсем забыл рассказать брату, что тот не мог трогать преследовавших их Хемир, поскольку того не позволяли их договоренности, и продолжал острым умом придумывать для себя быстрые планы без этой опоры, уже слишком поздно ее под теми планами нащупав с мыслью «стоп, он же не знает!». Френтос уже успел выскочить с лестницы наверху к самой двери, и мысли об этом слишком замедлили действия обычно быстрого и сообразительного Соккона, редко мешкающего даже в самых экстремальных условиях, теперь просто вставшего на пару секунд в ступор.

— Погоди, ты не должен их трогать! — резко сорвался с места уже он, лицом изображая злую на глупость и горячность брата гримасу, за ним со свистом сам проскочив по лестнице наверх, да с завидной даже звуку скоростью, ногами под собой кое-где еще поднимая в воздух сухую черную грязь.

Дверь была еще приоткрыта, и Френтос буквально снес ее плечом с уже старых и едва доживающих свой век петель, грохотом наверняка привлекая к себе немало внимания. В один прыжок он соскочил оттуда, с площадки, на пол туннеля, и без промедления оттуда рванул на полной скорости, усиленной уже весьма серьезным окто, в сторону моста, где и сам уже, даже издали, видел силуэты быстро бегущих от него вперед существ. Его скорость увеличивалась в геометрической прогрессии, и с тем росла его злоба, лишь подпитываемая мыслью о его недавней борьбе со смертью, ее целью, и о том, что теперь, так вероломно и нагло, все еще пыталось встать между ними, и сорвало его торжественную встречу с братом. Соккон едва успел выскочить вслед за братом из той же двери, и уже издали лицезрел происходящее на мосту теперь. Собрав побольше сил в кулак правой руки, уже здоровой, как и до боя с Серпионом, Френтос летел к ним, собственным телом рассекая воздух как тот же дракон, что принес его к этой злосчастной канализации. Злобно сжимая зубы, сам от напряжения всего тела тяжело дыша, он собирался буквально размазать врага по мосту, или, по крайней мере, отправить их с него в неконтролируемый полет. Ему было плевать, кем они были — он собирался просто убить их, и вся недолга.

Белокурая девушка с белыми лисьими ушами и хвостом, явно Хемира, звериным глазом и острым слухом уловила приближение Френтоса к себе и Сестрам еще прежде чем враг выскочил из двери, и она же первой отреагировала на удар той двери о стену, на лету придумав план, пока Френтосу неизвестный, но и о вероятности существования которого он не стал лишний раз думать. Другая Сестра, прозванная неспроста Каменной Девой загорелая блондинка без каких-либо четко выраженных признаков Хемиры, кроме каменной чешуи на руках и ногах, встала на пути разящего кулака Френтоса, и встретила его лобовой атакой своего, не менее крепкого, объятого в каменную перчатку кулака. Всего мгновение, и с хрустом и грохотом их руки столкнулись, залив весь окружающий их зал особенно неприятным треском от поврежденного в тот же миг ударной волной старого моста, и от того же залив его ярким взрывом пыли в свете еще светившего на мост со стороны смотровой площадки огня.

— Ого!.. — с серьезным лицом от удара отлетела чуть назад сама Дева.

Френтос не останавливался, и также не остановил рывка. Одним сильным движением обеих ног он подпрыгнул повыше, взлетая так над небольшим облаком пыли разрушенной последним ударом перчатки противника, и уже оттуда, занеся еще больше напряженную руку с огромной силой окто, новым прыжком от воздуха рванул уже вдогонку временно ослабленному противнику, всем видом своего озлобленного грязного лица, да с Синим Пламенем в глазах, говоря тем, что вот-вот готовится разорвать их в клочья без малейшей жалости. В тот же миг что-то изменилось на поле боя, и Френтос тоже это почувствовал, но его движений было уже не остановить. Всего один удар, и еще более мощный грохот, треск и хруст старого моста достигли своего апогея, разойдясь теперь не только по тому месту, куда ударил Френтос, подняв в воздух даже целые составляющие мост уничтоженные плиты, но и в целом по всему мосту на его протяжение в десятки метров в две стороны от места удара. Девы не было там, куда он ударил, как не было там и второй девушки, с алыми глазами и волосами, что стояла рядом с ней, и кого Френтос тоже пытался задеть ударом. В один миг опора с гулом начала уходить из-под его ног, а враги впереди буквально растворились в воздухе. Лишь одна из них, Лисица, не успела уйти достаточно далеко, оглушенная ударной волной последнего удара, и так же в миг потеряла равновесие на уже рушащемся под ее ногами мосту. Даже осадив окружающую его пыль, Френтос не понимал, что произошло с его врагами, и удивление с долей испуга в миг перебили его злость, вернув его затуманенный ими разум в привычное состояние, то есть в состояние «я ничего в этом мире не понимаю». Его противник обхитрил его, хотя и не было похоже, что его это сильно расстроило. Они все равно не могли уйти с этого моста далеко.

— Иллюзионистка! — кричал в его голове голос телепатии Соккона, уже добежавшего до самого моста, но теперь побоявшегося на него ступить, лишь наблюдавшего, как тот, ходя ходуном и качаясь волнами, на его глазах рушится. — Среди них есть иллюзионистка!

И вправду, именно исчезновением внутренней ауры Девы и Имперы было то изменение поля боя, которое Френтос заметил, но на которое не обратил внимания. Иллюзия Лисицы прикрыла их, обманув восприятие даже столь сильного октолима, как Френтос? Этого бы наверняка не произошло, если бы он был чуть внимательней и думал не только кулаками. Он смотрел на Лисицу, еще неуклюже и испуганно шатающуюся на с грохотом и треском ломающихся под ее ногами плитах моста, и, пусть сам уже не мог нормально двигаться, с ходу воспринял ее, как опасного противника, который еще наверняка бы им помешал в будущем, и от которого лучше избавиться поскорее, пока…

— Соккон! — крикнул он брату, когда мост под ним, все-таки, сломался окончательно, а сам он без промедления отправился в свободный полет с его кусками на самое дно, скорее всего, всей этой канализации. — Этой мандой я сам займусь. Догони оставшихся, и вынеси их!

— Придурок, хоть раз бы ты меня послушал прежде, чем лезть в драку! — от злости на глупость брата крепко сжимал кулаки и зубы присевший на одно колено перед уже окончательно сорвавшимся с несущих колонн мостом Соккон.

Лисица летела вниз чуть поодаль от Френтоса, еще испуганно держась руками за постоянно крутящийся перед ней в полете кусок бетона, и с ужасом смотрела на своего нового противника, с которым, что было очевидно всем, кроме него самого, сражаться с самого начала никто не собирался. Но даже она понимала, что другого выхода у нее теперь может не быть, и уже со слишком страшным треском разрываемого металла внизу под огромными обломками моста прогнулись трубы, отделяющие канализацию от земель ранее обычными людьми неизведанных, и откуда им обоим, Френтосу и Лисице, возможно самим было уже не выбраться. Она не была воином, и единственной целью ее жизни была защита любимых Сестер, за кем она и последовала в подчинение Западного Генерала имтердов Бриза, и потому теперь следовала его приказам. Тогда в ее звериных глазах, все еще смотрящих в лицо врага, мелькнул едва заметный свет вспышки недавнего прошлого. Она вспомнила слова самого Бриза, что те оставил лично ей перед тем, как все три Сестры спустились в это неприветливое даже к ним место, и это в миг избавило ее от страха, тут же заменив его тихой злобой.

— «…на пути воли Геллара может встать лишь одно существо — монстр с глазами, горящими Синим Пламенем.» — вспоминала девушка слова старика, теперь уже совершенно уверенно и изучающе следя за движением того Пламени в глазах Френтоса, что так и оставляло на воздухе, по которому он неумолимо летел вниз, светящийся клубящийся след. — «Ты не должна допустить, чтобы оно помешало нам.»

— Встретимся внизу, и найдем этого Геллара вместе! — в своей голове, для телепатии Соккона, весело и взволнованно кричал Френтос.

— Не дерись с этой Хемирой! — продолжал вещать Соккон. — Мы не должны причинять им вред. Об этом я договаривался с Гелларом. Нужно встретиться с ним в Синокине!

Но внутренняя сила Френтоса, как и он сам, уже совсем пропали внизу, будто в самой бездне, хоть и уже, внезапно, совсем не темной. Гул воды из труб стал отчетливее, и поток воды оттуда резко усилился, что говорило Соккону лишь об одном — его брат, вместе с Лисицей и все еще изредка спадающими с обсыпающихся колонн кусками моста, упали куда-то в воду, которую и гнала по трубам канализация выше на самом деле. Тяжело вздохнув, все еще сам взволнованный и напуганный, он посмотрел вперед, на другую сторону моста, где еще так же смотрели вниз напуганные судьбой Сестры Дева и Импера, с самого начала не ощущая рядом присутствия Соккона от дальности, и с подобного расстояния не способные разглядеть его вдалеке и без света на той стороне моста.