— Ну что ты мне скажешь, куколка, ты ведь достаточно умна, чтобы понять, что беременность — это крест на твоей карьере…

— Я знаю это, Иван… знаю…

Горячая слеза обжигает щеку, скатываясь и теряясь в месте соприкосновения с его широкой ладонью.

— Я даю тебе возможность попрощаться с твоей работой. Уйти по-королевски эффектно. Как в боксе. Настоящий чемпион уходит, когда смог отбить титул, а не тогда, когда проиграл. Ты отработаешь последний свой показ в качестве Музы и уйдешь. Сама.

Улыбаюсь дрожащими губами, а слезы текут, потому что это сложно. Отказаться от всего…

— Я мог бы запереть тебя в поместье, куколка, но я оставляю за тобой эту возможность, мог бы не дать носу высунуть и это не потому, что наказать тебя хочу, а причина в том, что сейчас для меня непростые времена начались. Шакалы клыки обнажили и каждый из них захочет впиться в тебя, навредить самому ценному, чтобы меня достать. Они будут прицеливаться, а я не хочу, чтобы ты мишенью стала.

Его откровение, это неожиданно.

Боже…

Я ушам не верю…

— Ты под сердцем носишь моего сына, Аврора, стала моей женщиной, живешь в моем доме, со мной, достаточно этих фактов, которые могут попасть не в те руки, и на тебя будет открыта охота.

— Мне сказать нечего, Иван, это все…

— Это все неважно. Ты ведь любишь лошадей, Аврора, я прав?

Ошалело киваю. Слов действительно нет. Закончились.

— Пойдем, хочу тебе кое-что показать…

Выхожу из машины и останавливаюсь рядом с деревянной постройкой, которая находится достаточно далеко от особняка, до слуха сразу же доносится знакомый с детства звук. Лошадиное ржание.

Иван отточенным, четким шагом подходит ко мне, берет за руку, ведет внутрь и меня сразу накрывает теплым запахом соломы и животных.

Кац обводит взглядом денники, он здесь хозяин и владения свои знает очень хорошо. Это чувствуется.

— У тебя столько лошадей… Потрясающе…

Выдыхаю и хочу подойти к приглянувшейся рыжеватой красавице, которая высунула мордочку из денника и ржет в нетерпении, увидев Ивана.

Не позволяет отойти от себя, ловит за локоть. Взгляд останавливается на мне, кажется, приклеивается.

— О скачках забудь. Даже не думай об этом.

— Я знаю… просто погладить хотела.

Лицо свое ко мне приближает, а я не могу понять себя. На него смотреть хочется, глаз не оторвать просто. Притягательный хищник.

— Интересная ты, Аврора. Странная. Всего-то надо было тебя привести к лошадям и в глазах у тебя счастье.

Трогает мое лицо, руки не отнимает, а у меня ноги дрожат, коленки подгибаются. Иван сегодня другой. Человечный, что ли. Словно он открывает мне частичку себя, того себя, что скрыт ото всех. Чувства бурлят как в котловане с лавой.

— Иван Дмитриевич! Не ждал вас сегодня. Вам коня запрячь?

Голос со спины заставляет меня моргнуть и наваждение уходит, Кац разворачивается к мужчине, немолодому, но крепкому, явно конюх.

— Нет, Федор, я здесь не для этого. Ты мне не нужен.

— Да, хозяин.

Отвечает и исчезает так же торопливо, как и пришел.

А я подпрыгиваю, потому что в одном из денников роскошный черный конь бьет копытами и ржет так грозно, что мне кажется, вырвется и растопчет каждого, кто попадется на пути.

— Тихо, Зверь.

— Это твой?

Кивает.

— Пойдем, вижу, тебе правильная лошадка приглянулась. Самая покладистая, безопасная, породистая.

— Да, вон та рыженькая.

— Она здесь только для того, чтобы ее мой жеребец обрюхатил.

— Это так патетично, — фыркаю, Иван немного улыбается, берет меня за руку и ведет к деннику, где расположилась лошадка.

Останавливаюсь у стойла красавицы, у нее грива дивная, длинная. Завораживающее зрелище.

Иван замирает за спиной, притягивает к себе, кладет руку мне на живот, держит, чтобы дальше не пошла.

Улыбаюсь и тяну пальцы к животному, останавливаюсь в миллиметре от мордочки. Даю себя обнюхать, не касаюсь, да и Кац все контролирует, застыв за моей спиной.

Жду, пока ноздри у кобылы перестанут подрагивать, ожидаю, когда допустит до себя.

— Лошадь животное своенравное, умное. Нельзя лезть на рожон, они этого не любят.

Хриплый голос в самое ухо. Пальцы, ласкающие мой плоский живот, обдают жаром.

— Как ее зовут?

Почему мой голос дрожит?

— У нее нет имени, куколка. Есть документы, но я в них не заглядывал, она здесь только для одного.