— Уже перехотелось водички попить?

Интересуется между прочим, отстранено.

— Устала ждать, да и очередь стопорилась из-за меня.

А я вновь смотрю на кассира, молодая девушка в чистом шоке рассматривает высокого, агрессивного брюнета и чуть не облизывается.

Обложка оригинальная, соглашусь. Монгол привлекает к себе взгляды своей необычностью. Чем-то на самурая похож, на “воина чести” и беспощадного убийцу.

Не обманываюсь. Кровавого окружают такие же звери, как и он сам.

И этот молчун навевает страх. Моя бравада напускная. У меня от него кровь в жилах стынет.

Улыбаюсь широко и выхватываю бутылку из широкой ладони, поворачиваюсь и вышагиваю к выходу, оставив Годзиллу вместе с пакетом, который он сжимает, явно перебарывая желание шмякнуть об пол. Сажусь в машину и слышу, как с диким грохотом закрывается багажник.

Выбесила. Как пить дать. Плевать.

Изначально этот мужчина воспылал ко мне какой-то странной ненавистью, которая горит в его раскосых глазах, и сегодня я лишь подкидываю дров, разжигая его ярость.

Таскаю тигра за усы, но ничего с собой поделать не могу. Главное — мой трофей у меня.

– Куда едем? — глубокий голос, чуть хрипловат, он интересно произносит слова. Едва различимый акцент.

— Мои дела на сегодня окончены. Домой.

Ответила и сама ужаснулась, что применила это слово по отношению к поместью Каца.

Сжимаю пальцы все сильнее. Они подрагивают от предвкушения и нервозности.

Беременна или нет?!

Кончено, нет!

А если да?!

Боже, не хочу думать об этом, не могу… Что со мной сделает Иван… и ловлю себя на том, что прижимаю руку к животу.

Открываю поисковик в телефоне, забиваю вопрос про тесты.

Примерно понимаю, как именно этим пользоваться, но все же читаю инструкции и спотыкаюсь о совет проводить тест утром.

Дотерпеть бы. Меня сжигает изнутри тревога. На всякий случай удаляю запросы поиска и с силой сжимаю сумочку, где лежит компромат.

Пальцы белеют. А я смотрю в окно и пытаюсь дышать, не выдать своей нервозности, страха.

Машина выруливает к особняку. В сгущающемся сумраке я смотрю на окна, где мерцают огни.

Резко подрываюсь и иду. Пальцы впились в цепочку на плече. Понимаю, что если от этого сейчас будет зависеть моя жизнь, я их не разожму.

Залетаю в дом. Не могу заставить себя сбавить шаг, лечу к лестницам.

— Аврора.

Замираю. Застываю как вкопанная.

Иван…

Как бы я хотела не застать его сейчас, не встречаться, кажется, что он одним взглядом может просечь неладное.

Поворачиваюсь медленно и цепенею под прицелом льдистых глаз.

— Добрый вечер…

Отвечаю почему-то теряясь, но загоняю страх вглубь и смотрю в глаза зверю, который, окинув меня с ног до головы странным взглядом, произносит властно:

— Подойди ко мне.

Ступаю на негнущихся ногах, страх поднимается и сковывает изнутри. Каждый шаг дается с неимоверным трудом. Я словно к палачу на плаху поднимаюсь. Иван обжигает взглядом, медленно скользит по моей фигуре.

Останавливаюсь напротив, открываю рот, чтобы спросить, что он хотел. Не дает. Притягивает меня к себе поближе, без предупреждения целует крепко, со всей страстностью, к которой невозможно привыкнуть.

Упираюсь свободной рукой в его массивную грудь, скольжу, пытаясь то ли приласкать, то ли оттолкнуть, и каменею, когда пальцы застывают на холоде оружия, которое разместилось в кобуре под боком мужчины, скрытое пиджаком.

Распахиваю в ужасе глаза.

— Не дрожи, куколка.

Отрывается от меня и смотрит с высоты своего роста.

— У тебя… там… там…

Улыбается, проводя по моим дрожащим губам шершавым пальцем.

— Тише, Рори. Не спрашивай и не лезь куда не нужно.

Опять называет меня странно и тепло, на свой лад.

— Все так неправильно, — опускаю лицо, а он не позволяет спрятать взгляд.

— Это мои темы, тебе незачем забивать свою голову. Жизнь у каждого своя и судьба выводит нас на заковыристые пути-дороги. Мой сложился так.

Что-то в Иване сегодня не так, словно он прощается, как воин, крадущий поцелуй девы перед битвой, после которой он может и не вернуться.

— Ты уходишь?! Сейчас?

В моем голосе беспокойство, странно. Оно не напускное. На мгновение сердце сжимается от страха. А что если он не вернется?! Оружие. Неспроста ведь.

И… только одна-единственная мысль, что он исчезнет, не вернется, выворачивает внутренности наизнанку.

Вопрос вызывает ухмылку на твердых губах.

— Мои дела не имеют временных ограничений.