Только одно упоминание, один прозрачный намек и кровь вскипает так, что жилы пухнут, поражаюсь, как пиджак не трещит по швам. Подбираюсь и проговариваю, глядя в глаза оппонента:

— Ты на стрелку завалился, чтобы потрендеть о том, кого и в каком порядке я предпочитаю?

Давлю взглядом, внутри меня буря, ураган и четкое желание загрызть любого, кто хоть пальцем посмеет прикоснуться к моей личной игрушке.

Не выдерживает натиска Вадим, моргает.

— Нет. Кровавый. Я всего лишь надеялся на послабление.

— Его не будет.

Отвечаю четко с расстановкой и слышу, как Серебряков сжимает кожаную папку так, что она издает скрип, чиркает подобно ножечку по натянутым нервам.

— Я тебя понял, Царь. Принял твой ответ.

Склоняет голову, но не почтение выказывает, повадки шакалов демонстрирует, которые так вцепляются в глотку.

— Тебе срок даю, считай, таймер включаю, а я ведь пунктуальный. Уходи с миром, Смола. Останешься в городе и попытаешься проводить операции, я включу ответку.

Ухмыляется, кривит губы, а на висках капли пота выступили.

Играет языком, показывая оскал.

— Ну что же…

Откупоривает бутылку, наливает стопочку.

— Твое здоровье, Кровавый.

Осушает махом и встает. За ним поднимаются поверенные. Еще пара мгновений и мы с Серебряковым остаемся одни.

Встаю и опять подхожу к своему посту наблюдения. Замечаю, как Смолу с его сподручными окружают со всех сторон. Он покидает клуб в плотном кольце. Охрана у Вадима приличная, многое сегодня я сам прощупал, увидел, убедился.

Неоновые лучи весело играют над веселящейся толпой, проявляя хаотичность движений.

— Ты должен был поделиться, Ваня, новые времена пришли, можно было войти в долю…

— Двум царям на одной земле не бывать, Сашка.

Выдох.

— Так ты потеряешь все. Тебе не победить Смольного, он поддержкой заручился, иначе бы так ровно не базарил.

— Смола весьма информирован, ты не находишь? — прерываю партнера и замолкаю, ответ хочу услышать.

— Он так же, как и мы, собирает информацию, Иван

— Интересная у него информация, оперативно работают, Саша, на опережение, я бы сказал.

Чувствую недовольство кореша, оно буквально в воздухе витает, страх чую. Он всегда гнильцой отдает.

Меня сильно интересует, откуда у Вадима определенная инфа по куколке. Прознали и сразу же применили информацию. Откуда же слив идет?

Разворачиваюсь на каблуках и смотрю в глаза своего партнера. Серебряков. Только сейчас фамилия его внимание привлекает. Отдает от нее эхом истории про тридцать серебряников…

— Иван, ты не выстоишь перед объединенным синдикатом. Замашки твои праведника слишком мешают. Мы бабло рубить можем. Считай, ты сейчас золотую жилу перекрываешь.

— Свободен. Серебряков. Пока.

Губы поджимает и жест такой до оскомины брезгливый, что хочется шваркнуть мужика лицом об стену, чтобы стереть это выражение.

— Ты себе смертный приговор подписываешь, Кровавый, из-за своих моральных принципов.

— Болтаешь много, на выход.

Приказ по факту и дверь закрывается с тихим щелчком.

Интересно все выворачивается и сейчас не суть важно, как просочилась инфа об Авроре. Шило в мешке не утаить. В моей жизни появилась женщина. Поначалу мимолетное увлечение, но с каждой секундой рядом с ней во мне просыпается тот, кто должен был быть давно мертв.

Выдыхаю воздух сквозь сжатые зубы. Тяжелые времена грядут. Народу вокруг много, только это все пшик. Те, кто сильнее всего поддакивают, самые опасные, у них разгон от дружбы в засос до удара в спину секунда.

Рассматриваю выкручивающихся вокруг своей оси девиц и ничего. Никак не вкатывает. Все с того самого момента, как в мой кабинет влетела одна обернутая лентами куколка.

Пока народ не понял, является ли Аврора моим болевым. Но прощупали однозначно.

— Не вовремя ты появилась, Рори, не вовремя. Считай, что мишень на голову нацепила и она ярким красным бельмом у всех на глазу горит.

Прикрываю глаза, и куколка сразу появляется, как наяву вижу, как холодные руки на груди сжимает и пальцы трясутся от волнения, смотрит глазищами своими ярко-малахитовыми, до нутра прошивает. Бесовка.

Отгоняю морок и иду на выход, ночь только началась и вопросов решить много нужно.