— Эй, Олел, сейчас будет первая в твоей жизни битва с демонами. Ты готов?

Впечатляющее предисловие. Застало меня врасплох.

— Олел, прыгай в трюм. Видишь там горшки?

Я поднял плетеную крышку и соскользнул вниз. Горшки было сложно не заметить — они занимали всё место, оставив только крошечный пятачок, на котором я стоял.

— Хватай горшки и подавай наверх.

Горшки были тщательно запечатаны. И на каждой печати было изображение орла.

— Давай, Олел, быстрей, быстрей! Заснул ты там что ли?

Хватаю горшок за горшком и закидываю их наверх. Что-то происходит. Лодка дрожжит, трясётся. Воздух… что-то с воздухом. Он стал липкий что ли. Мне тяжело дышать.

Беру горшки и кидаю наверх. Беру горшки и кидаю наверх. Беру горшки и кидаю наверх.

Однообразное тупое действие. Липкий воздух. Моя голова сейчас расколется. Грудь разорвётся.

Я не могу больше. Я этого не вынесу. Закидываю очередную пару горшков и лезу в люк сам.

Не сказал бы, что мне полегчало.

— Куда, болван! Назад!

Кхус, а может быть Кхес, хватает меня прямо за волосы и грубо запихивает обратно. За тот короткий миг, который моя голова успела побыть над палубой, я успел разглядеть нечто напоминающее огромное зарево пожара, охватившее, казалось, всё вокруг.

Беру горшки и кидаю наверх. Беру горшки и кидаю наверх. Беру горшки и кидаю наверх.

Кружится и раскалывается от боли голова. Ноют руки и плечи.

Последнее, что я вижу — орёл на сургучной печати горшка. Я утыкаюсь в него лицом и теряю сознание.

Кажется, я жив.

— Эй, малец Олел. Ты вроде как живой?

Надо мной склоняется слегка закопченая рожа Кхуса.

— Вроде как. Где колдуны?

— Там где им и положено быть — в аду.

Я встаю, осматриваюсь по сторонам. Вокруг спокойное, тихое море. Легкий ветерок чуть треплет привязанную к борту тряпку. Вроде бы раньше её не было.

— Это Кхес сушит свои штаны. Малость обделался. Да, Кхес? — Кхус разражается утробным хохотом.

Кхус никак не рагирует. Только сейчас замечаю, что ветер треплет не только штаны Кхеса. Ветер треплет и обрывки нашего паруса. Парус разодран в клочья.

— Это то, о чем я говорил. Как мы теперь поплывём?

— Очень просто, малец Олел. Сейчас оклемаешься маленько и будешь осваивать мастерство белошвейки.

— Зашивать парус? А запасного разве нет?

— Есть — Кхус лезет на мачту — но если можно зашить этот, зачем использовать тот.

Мы поглощаем суп из сушеной рыбы. Меня мутит и кусок в горло не лезет, но Кхус с Кхесом наворачивают только треск стоит.

У них похоже, аппетит только вырос. Закончив еду, Кхес прыгает в трюм. Вылезает оттуда с озабоченностью во взоре.

— Почти ничего не осталось.

— Ничего это сколько?

— Горшков пять. Или шесть. Да, шесть. Нет, семь. Еще один завалялся в углу.

— Но это всё равно ни о чём.

— Согласен.

— О чём вы говорите, Кхус и Кхес?

— Мы, малец Олел, говорим о том, что мы всё зелье использовали. И смысла нам теперь плыть к Красной Пустоши пустыми нет никакого.

— А что это за зелье?

— Зелье-исказитель пространства. Мощная вещь. — Кхус сжал кулак и продемонстрировал мощность, как бы сжимая в кулаке всех врагов вместе взятых и превращая их в пыль.

— Правда, есть незначительные побочные эффекты но к ним быстро привыкаешь, — продолжил Кхес.

— Ну да, ну да. Привыкаешь. Быстро. Незначительные. — голова у меня до сих пор была квадратная.

— Что, голова болит? — участливо спросил Кхус.

— Да не то слово.

— Вот это и есть один из побочных эффектов. Ладно, выдам тебе чудесное лекарство, чтобы знал ты мою доброту!

Кхус запрыгнул обратно в трюм, пошерудил там немного и выпрынул назад, протягивая мне предмет, больше всего похожий на ошейник.

— На вот, надень.

— Это что? Хочешь меня на цепь посадить?

— Надевай, не спорь со старшими. Это древний артефакт. Как действует, откуда взялся — никто не знает, но головную боль снимает на раз. Цены немалой, между прочим.

С сомнением смотрю на ошейник. Просто кусок железа из двух половин на петле, вроде дверной. Никаких кнопок, никаких надписей.

— Надевай давай.

— А как его надевать — петлями вверх или вниз?

— Да как-нибудь уже надень. Неважно как.