– ---------------------

— Всё, хватит с меня паранойи. Давай лучше пить вино!

– ---!
– ----------?
– ----------------!!!

Вот где-то с этой фразы я потерял способность различать что он говорил — всё таки это был весьма необычный опыт. У меня тупо заболели глаза. Да и похоже было, что содержательаня часть их беседы на этом закончилась.

Как я делал это? Да просто смотрел на говорящего и у перед моим взором эти движения превращались в буквы, которые я и читал. Но я понимал, что это было неправильно. Что я ещё недостаточно хорошо активировал почти утраченный навык. Когда активация будет произведена окончательно, движения губ будут сразу же порождать звуки. Не нужны будут посредники — буквы.

Да, первый опыт чтения по губам был кратковременным и дался не то чтобы без затруднений. Но я был уверен, что очень скоро я восстановлю эту способность в полном объёме и на максимальной мощности!

А если к самой способности добавить хороший вспомогательный инструмент — бинокль или подзорную трубу — то и вовсе не будет предела моему совершенству.

После испытания нового навыка безо всякого перерыва мне пришлось освоить ещё один. Попроще, но не полегче. Утренний туалет оказался делом непростым. Опорожняться в море с лодки даже при такой небольшой качке это особое искусство. И чем меньше лодка, тем сложнее. Прежде я никогда так долго не находился в море.

Умывшись и проглотив пару бананов, решил пообщаться с братцами: засунув пальцы в рот, пронзительно свистнул.

Кхус с Кхесом на своей лодке тотчас повернулись в мою сторону и замахали руками, показывая, чтобы я грёб в их сторону. Ну как грёб — перебирал канат, связывавший лодки, тем самым подтягиваясь к ним вплотную. Не так-то это было легко, даже чисто физически. Не додумался спустить парус — и мне мешал ветер. Ветер не сильный, скорее ветерок, но дул он в направлении, противоположном моему движению. В итоге грубый канат ободрал мне ладони до кровавых мозолей.

Хотя я вырос далеко не в тепличных условиях, но с таким свирепым истязанием мне не приходилось сталкивался. Наконец добрался до их посудины. И вид у меня был, скажем так, не самый жизнерадостный.

— Что, мальчонка Олел, ручки ободрал? — Кхес ухмыльнулся, но Кхус на этот раз его не поддержал.

— Себя вспомни, когда на корабль попал.

— А чего вспоминать? — пыл Кхуса несколько поостыл, — Не слишком мне тогда было хорошо, согласен. Ладно, считай что это была неудачная шутка.

— У меня есть немного сквашенного молока, облегчает боль, — Кхес протянул бутыль.

— И как этим пользоваться?

— Будешь смазывать мозоли несколько раз в день. Три, а можно и пять. Да можно и десять, но тогда надолго не хватит.

Позавтракали. Братцы угостили меня сыром и оливками. Давно я не ел оливок, с того самого времени, как уехал из дома с учителем Оэлой. На Змеином острове оливки не росли, их можно было только купить у торговцев.

Но Оэла никогда их не покупал, потому что не любил. Он вообще не понимал, что люди в них находят. А мне оливки нравились. Они напоминали мне о счастливом детстве — окна моей комнаты выходили в оливковый сад.

Я вспоминал, как матери и сёстры, смеясь и перебрасываясь отдельными оливками, собирали урожай — сбор плодов считался исключительно женской работой, а потом засаливали в здоровенных бочках.

Часть урожая старшие братья отвозили на давильный пресс, привозя обратно сосуды с тягучей жидкостью. Казалось, что оливковое масло впитало в себя всё тепло летних дней, и шум близкого моря, и терпкий солёный ветер.

Да, похоже, моё детство закончилось. И его уже не вернёшь.

Обычно Кхес и Кхус предпочитали есть на суше.

— Конечно приятнее сидя на твердой земле зажарить какого-нибудь лунного зайца, чем закидываться на ходу. И это ещё нет большой качки! — Кхус закончил есть и вытер пальцы о салфетку с изящным растительным узором. Даа… непонятно, откуда у него взялись такие аристократические замашки.

Кхес высказался кратко:

— Надо поторапливаться. Поэтому будем есть на ходу.

Моё суденышко подтянули поближе, так чтобы связать две лодки в подобие катамарана. Справились с этой не слишком сложной, но муторной задачей до полудня. Обедали без изысков — супом из сушеной рыбы. Завтрак мне понравился куда больше.

В тот же день вышли в открытое море. Поползли однообразные дни и ночи. Кхус учил меня навигации по звёздам, Кхес — обращению с парусом. У меня на лодке тоже был парус, и не сказать, чтобы я был совсем неграмотным в этом умении. Но одно дело — плыть внутри закрытого пролива, и совсем другое — в открытом море.

Больше всего я боялся попасть в шторм. Как-то раз рассказал о своих страхах Кхесу. Начал издалека:

— Кхес, а если будет шторм. Вдруг он порвёт паруса? Поломает мачту? И куда мы тогда поплывём?