— Значит, и остальные где-то есть, тоже живые и не испуганные. — Лали погладила меня по мокрому и голому плечу. И тут же отдернула руку, потому что если меня так дернуло, то ее наверняка тоже. Судя по тому, как быстро она рванула одеваться, — еще сильнее.

Я потянулся и с усилием выпрямил спину. Показалось даже, что скрипнул, как старый ржавый древний. И тоже взялся за штаны.

— Либо им очень хорошо промыли мозги, — вздох вышел преувеличенно тяжелым, — либо мелкие слишком мелкие и уже сами все забыли. Что ж, во всяком случае физически они здоровы. Что не может не радовать.

— Так а я о чем? — Лали уже привела себя в порядок и снова была больше похожа на деловитого грызуна с готовыми к приему запасов мешками, чем на ту страстную женщину, что я обнимал еще минуту назад. — Бежим, сцапаем этого кота за хвост и отберем ребенка. Вдруг он сам расскажет, где остальные?

— А разве твой брат не говорил, что просто так хватать людей в верхнем городе не принято? Крыкс вроде раз десять это повторил и взывал к особой осторожности, — напомнил я, бегло проверяя амуницию, поправляя маскировку и уверенно шагая к двери.

— Говорил, — согласилась Лали, пристраиваясь рядом. — Но пока бежим, придумаем, как все провернуть и не попасть блюстителям на мигалку. Кстати, братан обещал подвалить к ночи, как только прошвырнется по всем барам и прочим забегаловкам. У верхнего города тоже есть дно, и туда стекает немало грязи. А вместе с грязью и сведения просачиваются.

— Да… стоп! — Я уже было открыл дверь, как от зверя пришел еще один мыслеобраз. — Упустили! — Я едва удержался от того, чтобы ударить кулаком по косяку двери. Сломанная от удара стена сильно бы нас демаскировала.

Идиот! Я идиот! Решил поиграть в великого любовника и доброго мецената, а сам упустил главную цель! Был бы я сейчас на разведке с сэвеном, возможно, все было бы кончено!

— Слышу, — хмуро буркнула девушка, запуская пальцы обеих рук в свою и без того взлохмаченную мокрую шевелюру.

Я запоздало подумал, что стоило сначала высушить ей волосы, а потом только выпускать на ветреную улицу. Ржа! Как трудно оказалось совмещать миссию с чувствами. А если бы я был привязанным Оружием, а она моим Мастером? Даже думать о таком не хочу. Этот ментальный поводок счастья… действительно что-то ужасающее.

Мысли о том, что я уже без всякой привязки накрепко схвачен поводком собственных чувств и с трудом представляю, как без них теперь жить, были старательно засунуты в самую глубину подсознания и закрыты там на семь замков.

Лали, не подозревая о моих метаниях, дела решала с присущей ей практичностью:

— Так, погоди. Погоди. Сейчас… ага. Короче, все равно бежим. Знаю я, кажется, это место. Это тупик за бывшими складами космопорта. Оттуда часто стартуют скрытыми порталами. Как минимум можно что-то разнюхать. А вдруг еще и след не затерся, хотя, конечно, вряд ли. У тех, кому мры хватает на частные шагалки, обычно и мозгов не занимать. Но мало ли. И заодно там есть кого поспрашивать. Ты не смотри, что проулок пустой, это только кажется.

— Спасибо, — искренне поблагодарил я и все же накинул Лали на голову полотенце. — Тогда нам нет смысла так торопиться. Зверь сам проследит за порталом, а мы подойдем чуть позже.

— Ну не скажи, — с неким сомнением пробубнил сквозь махровую ткань хомячок, но принялся послушно и старательно растирать голову полотенцем. — Тут чем свежее след, тем разговорчивее свидетели. Хотя…

Курносая мордочка вынырнула наконец из-под матерчатых складок, и я вопреки всему рассмеялся. До того она забавно выглядела с вороньим гнездом небрежно вытертых волос на голове и деловитым прищуром серьезного следопыта.

— Чего? — притворно надулась Лали, пальцами принимаясь раздирать спутанные лохмы. И зашипела, наткнувшись на самый большой колтун.

— Иди сюда, чучело. — Я пошарил по карманам, не нашел искомого и не придумал ничего лучше, чем создать кристалл в форме расчески. — Если ты в таком виде придешь опрашивать свидетелей, они разбегутся с воплями. И мы ничего не узнаем. А еще нас сразу выгонят из гостиницы: уж больно мокрый сопящий хомяк не похож на блистательного оператора, для которого сняли лучший номер в гостинице. Не могу же я сказать, что за двадцать минут залюбил настолько, что от шикарной женщины осталось одно название.

Лали сначала хихикнула, потом посопела и послушно подошла почти вплотную. Подняла голову, и я снова заглянул ей в глаза. Какого они цвета? Даже сейчас не знаю, не могу определить. Словно переливаются разноцветными искрами, просвечивают меня насквозь.

С трудом стряхнув наваждение, я развернул девушку спиной к себе и принялся осторожно разбирать спутанные пряди. Вот так… если не спешить — не придется выдирать волосы клочьями, как привык кое-кто. Такой красивый оттенок, и к пальцам сами льнут так шелковисто, ласково.