— Упорство и стойкость, несвойственные людям, — протянул Ганс(?), качая головой. — Поразительно. Но я вижу в твоих глазах усталость, а ещё — понимание, Ганс. Ты и сам сказал об этом вслух. Ты понимаешь меня… А значит, и твоя душа стремится к тому, чего достиг я.

— К чему? К убийству? К жатве во имя богов? Не смеши…

— К прелести разрушения, — хмыкнул он. — К силе. Не столь важны ценности, если в глубине себя мы желаем одного и того же.

— Только моя сила предназначена для защиты, для оберегания… — рыкнул я, выпрямляясь. Одна пара тёмно-зелёных глаз встретилась с другой. — И я сожалею о телах, по которым был вынужден пройти. Я — не ты.

— Но ты можешь мной стать, — со всей серьёзность добавил иной я. — Подумай головой. И прими факт того, что тебе нравится разрушать судьбы. Тебе нравится убивать, разрывать души на части. Что сдерживает твою натуру? Принципы? Желание спасать невинных, защищать страждущих? Не кажется ли тебе, что это какие-то хреновые оправдания?

— Я мог стать тобой, — кивнул я. — Мог. В самом начале своего пути. Но для меня человечество важнее собственной природы. Для меня близкие люди важнее животного наслаждения убийством. Да, признаю…

— Ну неужели… Выходит, ты чувствуешь, как твоё естество наполняется чудесным ядом. Сперва это — яд, яд в чаше плотника. А испей — и всё изменится.

— Признаю, внутри мы одинаковые, — вновь кивок, затем взгляд в сторону мертвецов, подозрительно притихших. — Просто ты убиваешь ради забавы, ради силы и власти. Пафосно… И в той же степени — глупо. А я — ради людей. Ради того, чтобы добра было чуточку больше в этом мире. Чтобы боги и человечество могли жить вместе, не создавая вечные цепочки из использованных и использующих. За добро, за справедливость — я поднимаю свой клинок. И мне не нужен отравленный Святой Грааль, чтобы делать это.

— Не тебе, слабаку с кучей дебаффов, судить меня, — пожал он плечами. — Знаешь, если ты смеешь говорить столь громкие слова… Давай проверим. Твои принципы против моих. Твои идеалы — против моих. Дебаффы могут стать проблемой… Дай мне секунду…

Он замер, а затем отнял клинок от моей груди, тут же вставляя его обеими руками в серую сухую землю. Сообщения Системы гурьбой постучали мне в голову, а дышать внезапно стало легче. Мертвецы взвыли вновь, вздымая конечности к небесам, где замерло яркое солнце. Открывались пустые чёрные рты, двигались полые глазницы без следа человечности внутри. Я вывел серебряный текст перед собой, чтобы было удобней читать.

Контракт между Советом Богов был временно анулирован ds$2!15! Длительность: 09:59:59…

Проклятье бога Света снято.

Проклятье бога Тьмы снято.

Проклятье бога Обмана снято.

Проклятье бога Времени снято.

Проклятье бога Жизни снято.

Проклятье бога Смерти снято.

— Ну как? Лучше? — хмыкнул Ганс(?), глядя на меня.

Мертвецы тоже посмотрели, ожидая реакции. Я должен был вздохнуть с облегчением, сказать что-то в духе "Ну вот теперь я тебе наваляю…", но в голове стало как-то очень-очень пусто. Утерев кровь с губ, я на мгновение закрыл глаза. Идиот. Ну точно — идиот.

Я улыбнулся, не сдерживая смех, рвавшийся наружу.

— Что смешного?

— Ты идиот, Ганс.

— Даже в полную силу тебе меня не одолеть, — прищурившись, произнёс он. — Не строй иллюзий. "Добро всегда побеждает" — полный бред для слабаков, чтобы утешить себя.

— Нет, ты не понял, — хихикнул я. — Совсем нихрена не понял… Видишь ли, ты всю жизнь убивал людей, неспособных толком тебе ответить. Ты поднаторел в этом, заработал славу и почёт высших существ, даже вон — уровень-то какой получил!

— К чему ты? — напрягся он, поднимая клинок в боевое положение с рукоятью у лица.

— Ты всю жизнь убивал людей, — повторил я, всё ещё посмеиваясь. — Я — богов. Думаешь, дебаффы были наложены на меня из-за твоих обиженных господ? Я всегда говорил, что это небольшой подарок из моего прошлого.

— Не строй из себя крутого! — повысил голос белоголовый, нанося Удар Молнии — движение, разрезавшее само время, не говоря уже и про пространство. — Что…

— Эти проклятья… — хохотал я, держа лезвие в паре сантиметров от лица тремя пальцами. — Ха… Ха-ха… Они были наложены по моей просьбе. Чтобы я не был никому интересен, и чтобы я сам не мог изменить порядок, построенный собственными руками. Чтобы не навредил людям и богам, говоря проще. Тем, кто мне дорог. Это контракт между мной и Советом Богов, нерушимый… Ну, я думал, что он нерушим. Спасибо, что показал мне мою ошибку.