Так-то оно, конечно, так. Только как не пытался я перекрыть одну цепочку донимавших разум мыслей другой, хрен что у меня вышло. Всё думалось и думалось над словами другого Ганса перед смертью. Что обычно говорят люди, когда их душу рвут на части? Что-то вроде "А-А-А!" или "Я НЕ ХОЧУ УМИРАТЬ!", плюс производные этих же фраз. А этот решил посмеяться. И над кем! Надо мной, положившим его на лопатки, словно опытный тренер в боевых искусствах — новичка. Поржать над моей судьбой, которую он, внезапно, видел куда лучше меня. Бред. Впрочем, как и весь он, девиант, тёмное отражение настоящего и прошлого. Как вообще мой путь может привести меня к чему-то худшему, чем у него? Это в принципе невозможно.

— Мы уже близко?

— Нет, осёл, ещё нет…

— Ганс?!

— Прости, — рассмеялся я. — Просто люблю первые части "Шрэка". Потом они скатились в совсем уж шутки для детей и рано повзрослевших подростков. Никакой остросоциальной околополитической критики, только суровая семейная рутина…

— Ганс…

— Что? Вспомни того разбойника-трансгендера. Или он был барменом? Или… Цыганом? Замечательный же был персонаж! Или расовая дискриминация всех сказочных существ… А смерть Большого Печенюки?

— Ганс!

— Слушай, Судьба, ты или хихикай, или молчи…

— Ганс, да посмотри ты! — догнала меня богиня, дёргая за плечо, чтобы развернуть в нужную сторону. — Что это такое?

Я послушно посмотрел туда, куда меня повернули. Там, вдалеке, двигалось непонятное чёрное облако. Такое тёмное, что перекрывало даже свет вечного солнца Мира Времени. В его глубине мерцало нечто зелёное, пульсирующее и явно агрессивно настроенное. Раз сканы не работали, приходилось основываться на том, что мы видели и чувствовали. Судя по масштабу, это передвижные статичные чары. Парадокс, но такое бывает. Тот же Иерусалим, при желании, можно двигать. Да не поймут меня буквально… А-кхм. А судя по тому, что эта туча закрывает даже небеса и уже часть солнца, можно сделать вывод о приличной силе, скрывающейся внутри. Стоило постоять немного да посмотреть, куда будет двигаться внезапно появившийся на горизонте враг.

Через пять минут стало понятно примерное направление. Через десять мы облегчённо вздохнули — туча ехала(или плыла, кому как нравится) к горной цепи. Может, у неё там какое дело — не так важно. Важно то, что мы явно не были в её приоритете. Монстр врат, или человек, что живёт в этих краях. Какой-нибудь суперпрокаченный маг тьмы. Плохие новости — нам таки тоже было к горам. А значит, с высокой вероятностью мы столкнёмся с теми статичными чарами и их создателем. Не хотелось бы нарываться на конфликт, ещё время терять.

Обменявшись понимающими взглядами, мы продолжили путь вперёд по сухой серой земле, украдкой наблюдая за тёмным облаком, огромным куском материи передвигавшегося всё дальше и дальше, теперь уже почти параллельно с нами. Было в нём нечто знакомое, и в то же время — отталкивающее, вынуждавшее смотреть куда угодно, только не туда. До подножия горной цепи оставалось не так далеко, мы уже вошли в небольшой подлесок, наполненный такими же остовами деревьев, как и его собрат, оставшийся за спиной. Кустиков, пожухлых и полумёртвых, здесь имелось побольше, и ноги с благодарностью ступали по мягкой траве, с содроганием вспоминая несколько километров сухой бездушной земли. Не знаю, как Судьба, но лично я вздохнул с облегчением. Тучка же, забравшись вслед за нами в лес, как будто впиталась в него, очищая кусочек неба, который закрывала.

Впереди замаячил склон, убегавший ввысь. Горы — тёмно-серые монолиты, неровные, с полостями, заметными даже снизу. Полно мест, чтобы спрятаться одной уверенной в себе бабуле. Почему, всё-таки, она не сбежала? С её уровнем и специализацией открыть портал хотя бы в ближайший город было довольно легко. Печально, что сканы не работают. Без ограничений Совета Богов я бы перерыл чуть ли не всё обозримое пространство в поисках бывшего товарища. А так… Вот сейчас начнём подъём, а пока взберёмся, Хель успеет десять раз уйти.

— Прямо как в старые добрые, а, Ганс? — с улыбкой окликнула меня Судьба.

— И не говори, — хмыкнул я, поддерживая ностальгию. — Только теперь эти приключения ощущаются не как приключения, но как работа. Видимо, это и есть старость.

— Пха-ха-ха! — рассмеялась богиня. И смеялась, пока не посмотрела случайно в глаза остановившемуся мне. Опустив взгляд, откашлялась, продолжая путь. — Знаешь, Ганс… Ты когда-нибудь чувствовал, что твоё предназначение — неверно? Что то, что ты делаешь, то, чем мыслишь, то, ради чего бьёшься изо дня в день — какое-то… Неправильное?

— Кучу раз, — пожал я плечами, разворачиваясь к склону. Чуть правее была крутая тропинка, что вела ввысь, за камни, частично скрывавшие от нас вершину горы. — Но я увидел, что иначе было никак. Если бы боги тогда победили… Без обид, Судьба. Если бы вы тогда выиграли, то человечество оказалось бы порабощено окончательно.

— Между прочим, я дала тебе прямой выбор, — цокнула она языком, след в след двигаясь за мной по тропе. Подъём начинался довольно спокойно. — В любом случае ты приобрёл бы силу, о какой боги могут только мечтать.