Шрифт:
– Я оплачу, – она засунула руку в штаны Гудкова. Он отпрыгнул.
– Прекрати! Не в деньгах дело!..
– Попроси Олега.
– Я не могу каждый раз его просить.
– Мой срочно улетел… Вернётся завтра. У меня нельзя, но у тебя можно. На ночь.
– Ты слышишь меня вообще? У меня два занятия ещё.
– До скольки?
– Лиз, я не хочу… Если муж узнает? Он же меня прибьет.
– А если будешь мне отказывать, я ему сама скажу. Что приставал ко мне.
Гудков побелел. За домогательства и так можно было попасть в куклы на годик. А Лизин муж был какой-то ещё ко всему шишкой в ФСБ.
– Ты всех своих любовников так удерживаешь?
– А кроме тебя никто от халявного секса не отказывается… – рассмеялась девушка. – Ну что ты скис? Я же пошутила. Не скажу я ему, не волнуйся.
Она снова кинулась на шею Гудкову, но он отстранился.
– К одиннадцати буду дома, – Гудков поплёлся за доской. – Только у меня ни еды, ни алкоголя… Вчера лень было. И не на ночь. Мне вставать рано.
Они вернулись на площадку. Олег всё так же тренировался в дальнем конце.
– Ну что, ровно в полночь?
– У нас ещё полчаса с тобой…
– Вот приеду и дозанимаемся, – подмигнула Лиза. Она посмотрела за плечо Гудкова, на Олега.
– Делает вид, что не с нами. – хихикнула Лиза. – Мне кажется, твой друг меня недолюбливает…
– Ну что ты! С чего бы это?! – мрачно хмыкнул Гудков.
– Не паясничай, – строго отрезала Лиза. И Гудков внутренне съежился. Но тут же она снова невинно улыбнулась. – Я по магазинам пока. Всё. До встречи.
Она чмокнула его в щёку.
– Олежек, пока!
Олег сделал вид, что не слышит.
– Ну всё, сладкий. Не задерживайся. И успей принять душ. У меня на тебя большие планы, и не хочется тратить время…
– Опять? – Олег подъехал, когда Лиза уже скрылась из виду.
– Я её боюсь… – признался Гудков.
Олег пожал плечами.
– Сказала, что если откажу, расскажет мужу.
– Не расскажет, – Олег пританцовывал на доске, поднимая и опуская нос лонгборда. – Тебе, конечно, ноги выдернут. Но её лафа тоже закончится. Она не настолько дурная.
– Хорошо хоть красивая.
– Вот смотришь на твоих баб и кажется, что «красивая» – синоним «отбитой». Может, тебе сменить парадигму? Порой дешевые кеды и удобнее, и живут дольше.
– Надо стремиться к лучшему. Живёшь не по средствам, и это стимулирует тебя к переменам.
– Или загоняет в угол, – Олег улыбнулся.
– Может, и так. Надоело всё. Решать, волноваться. В углу проще. Там уже ничего не решаешь.
Олег удивленно смотрел на товарища.
– Такой ты странный, Антох…
– А кто нет?
Было тепло, но сумеречное небо отдавало чем-то зимним и при взгляде на него у Гудкова по спине пробежали мурашки озноба. Зажглась иллюминация, фонари. Теперь стала слышна игравшая в парке музыка: то ли её тоже только включили, то ли в темноте обострился слух. От трескотни проснувшихся цикад всех мастей уши словно чесались. Уезжать не хотелось. Вечер был таким гармоничным, ненавязчивым и уютным, а дома – вынужденность с Лизой.
– Так не едь, – спокойно резюмировал Олег.
Гудков усмехнулся.
– Легко сказать…
– Да не расскажет она никому!
– Скажет – домогался.
– Я буду свидетелем защиты.
– Ага! Херню не городи.
– Ну тогда… хорошего тебе вечера.
Гудков грустно улыбнулся и отбил пятёрку товарищу.
Он пробросил лонг чуть вперед, разбежался и вскочил на доску. Движение унимало дурацкие мысли. Да и мысли вообще. До парковки Гудков добрался быстро. Он убрал доску в багажник, плюхнулся на сидение и открыл все окна – после солнечного дня в салоне было душно. Несколько минут он сидел закрыв глаза, наслаждаясь тишиной, темнотой и бездвижьем. Гудков думал о том, как придёт домой, скинет просоленную одежду, смоет липкую плёнку пыли и пота прохладной водой и душистым ментоловым гелем, выпьет сладкого чаю, наденет чистое бельё и ляжет. Сейчас счастьем казалось просто растянуться на кровати и наслаждаться тем, как расслабляясь, тело растворяется в воздухе. И обязательно на свежем постельном белье. Гудков тряхнул головой. Нужно было ехать. Не дай бог Лиза припрётся раньше.
Гудков завёл машину, и та старчески завизжала – то ли ремень ослаб, то ли генератор издыхает. Гудков покраснел. Было неловко за то, что ездит на старье. Денег на ремонт вечно не оставалось. Он мысленно пожурил себя за слишком дорогие кеды. С другой стороны, тачка всегда находилась на грани поломки, так что он привык. Даже если починить и заменить всё, что можно, приличной машина все равно не станет. Двигатель прогрелся, визг шкивов затих.
Каждый раз, задумываясь о деньгах, не копейках за разнос еды или занятия, а серьёзных деньгах, казалось, что все вокруг зарабатывают больше. Даже Олег. Для него ученики – не заработок. Просто фан.