Высадившись в Которе, Орлов с Пугачевым перебрались в Черногорию — язык у людей вполне понятный, живут также как в России — убого и в скромной нищете. Одно хорошо — нет калик перехожих, как и спокойствия — в любой момент могли нагрянуть отряды башибузуков или шайки арнаутов. Попадать в рабство магометанам русские не желали категорически, а потому держали пистолеты и ружья заряженными, а свои руки рядом с оружием, чтобы успеть выстрелить по врагу. Да потом пустить в ход шпагу и саблю — ими владели мастерски.

Не успев сойти на берег, они тут же в первой же корчме услышали ошеломляющее их известие — якобы в январе в сельце Маини появился незнакомец, который принялся лечить людей вытяжкой из змеиного яда и травами. Причем деньги брал после излечения людей от хворости, а не до того, как поступали все лекари и полагались потом на милость Всевышнего — поможет Господь излечится страдальцу, или тот помрет от медицинской помощи, что было привычно.

Понятное дело — такой подход ошарашил жителей не на шутку! А потому поползли слухи…

Незнакомец вылечил хозяина Вуку Марковича от тяжелой болезни, и тот стал его буквально почитать и относится с родственной привязанностью. А еще лекарь вел со всеми приходившими к нему людьми непривычные и странные беседы — черногорцы должны перестать враждовать друг с другом и объединится против векового врага.

Слухи о том, что Петр III не был убит в Ропшинском дворце, а сумел бежать и скрыться в народной толще, ходили не только в России, но разошлись по всем православным странам. Дело обыденное — любой царь, что правил короткий срок, превращается в «доброго». И тут же складываются легенды — хотел всем сделать хорошую жизнь, но подлые завистники убили, и казну разграбили мгновенно.

В последнее все верили сразу же — не было в истории такого, чтобы убийцы монарха вкладывали собственные деньги в процветание государства, а вот совсем наоборот — сколько угодно примеров!

Так что в народе всегда жаждали, чтобы «добрый царь» вернулся, призвал народ к топору и уселся на трон — и тогда наступит всеобщая лепота. Черногорцы и сербы не были исключением — за столетия османского ига они уповали исключительно на Россию, единственную православную страну, что воевала с магометанами. Так что с быстротой молнии пронесся слух — император Петр Федорович сбежал из России и скрывается на территории одной из православных стран.

А какая страна не покорена турками в отличие от прочих?! Правильный единственный ответ — Черногория!

Так что на нетривиальное поведение незнакомца обратили пристальное внимание. И первым «узнал» в нем императора капитан Марко Танович, находившийся в Петербурге в свите митрополита Василия Петровича десять лет тому назад. Тоже подтвердил архимандрит Феодосий Мркоевич и иеромонах Вукичевич, бывшие вместе с ним в том посольстве.

Слухи о том стали стремительно расширяться, в монастыре Подмаине был найден портрет императора Петра Федоровича. Вердикт всех рассматривающих сию нарисованную парсуну и знавших «незнакомца Степана» являлся однозначным — «кто бы он ни был, его физиономия весьма сходна с физиономией русского императора Петра, третьего этого имени».

И вот тут Черногорию тряхнуло знатно!

Именно в этот момент времени и прибыли два авантюриста, и на них обрушили эти новости. Алехан только крякал, вспоминая как сам задушил «голштинца», но о том заикнуться было смерти подобно. Потому и направился в Маини, где имел долгий разговор со Степаном — тот действительно был похож на убитого императора. Но только походил — разговорная речь, манеры держаться, походка — все было иным. О том честно и прямо заявил лекарю, открыв, кем он является на самом деле.

Странно, но первым делом целитель принялся за его лечение — и через месяц, взглянув в зеркало, Алексей Григорьевич признал себя прежнего. И даже получил два глаза — взамен выбитого, ему вставили из горного хрусталя хорошо выточенное новое «око». И вот тут потрясенный до глубины души бывший русский граф и новый германский барон откровенно рассказал «лже-Петру» о своих замыслах.

Алехан без обиняков предложил самозванцу научить немецкому языку — на французском и итальянском Степан говорил вполне свободно. А заодно привить манеры настоящего императора, научить поведению и походке, любимым высказываниям. И приготовился к долгим рассказам, когда Степан дал свое согласие…

— Завтра, Емельян Иванович, ошарашу самого митрополита, владыку Савву на исповеди! Прости меня, Господи! Но ложь та во благо! Скажу ему, что я, граф Алексей Григорьевич Орлов по тайному приказу императрицы Екатерины Алексеевны не стал убивать ее супруга, императора Петра Федоровича! Изуродовал его слугу, чтоб не признали подмену, переодев в царскую одежду. А государь Петр Федорович дал «матушке» слово, что никогда не вернется в Россию и не станет требовать себе престол. Найдет себе новое православное царство! И вот мы с тобою, во искупление греха тяжкого, вернулись сюда, чтобы верно служить будущему черногорскому царю и помочь людям сбросить османское иго!