— А магии? — задала вопрос я.

— Нет. Нет и нет! — Вэлион решительно замотал головой. — На момент гибели он был в абсолютном порядке!

— И, тем не менее, он в открытую пренебрёг всеми инструкциями и своими обязанностями, — припечатала Тира. — До такой степени, что проморгал, как все пятеро заключённых успели освободиться, спохватившись уже тогда, когда они сцепились в драке с солдатами…

— Этому у меня нет объяснения, — покаянно признался маг. — Хотя я долго бился над тем, что именно могло тогда отвлечь Палача. Возможно, это была часть хитроумного плана, так удачно осуществлённого каторжниками, возможно — роковое стечение обстоятельств… Но вот по какой причине Гэлдур не привёл в действие Ошейники, а помчался к ним, на бегу швыряя боевые заклинания — мне, пожалуй, понятно…

— Неисправный Посох? — предположила Тира.

— Нет, Посох не был повреждён. Более того — при маге имелись также кольцо и браслет из агмарилла. Если бы — волею случая или диверсии — посох вдруг не смог бы ему помочь, Гэлдуру достаточно было послать Ошейникам Приказ посредством любого из этих артефактов…

Моя ладонь мимо воли дёрнулась к шее.

Не так уж и давно боевые перстни Альтара едва не убили меня, хотя сам он в тот момент даже не представлял, с чем, вернее, с кем имеет дело. Ошейник почувствовал прикосновение агмарилла… и подчинился ему. А если бы Каратель знал о том, что я ношу это «украшение», ему не понадобилось бы даже меня касаться…

… Вовремя спохватившись, я принялась тщательно поправлять воротник плаща: ветер, налетевший в этот миг, добавил «правдоподобия» моему внезапному порыву. Рядом чуть слышно ругнулась сквозь зубы Тира, приглаживая растрепавшиеся волосы.

— Дело вовсе не в Посохе, — повторил Вэлион, — а в самом Гэлдуре. Он был достаточно замкнут и не общался слишком тесно ни с кем из коллег. Однако все работавшие вместе с ним маги, которых я расспрашивал, отмечали то, что в обращении с заключёнными покойный зачастую был… достаточно суров.

Я хмыкнула и зло уточнила:

— Жесток, вы хотите сказать?

— Жесток, — согласился Вэлион. — Пожалуй, даже чересчур… Однако никогда не допускал, чтобы это кончалось взысканием. Нелюдей он ненавидел. Вернее, даже не так — презирал, считая существами второго сорта — простите, госпожа Аэлла… ненамного отличающимися от животных. Возможно, поэтому и избрал для себя карьеру Мага-Палача…

— И нашёл себя в работе на Седонской каторге, — едко подхватила Тира, вращая в пальцах выпавшую из причёски шпильку для волос.

— Но и душу в неё не вкладывал, — невозмутимо откликнулся маг, — потому, что не воспринимал поднадзорных всерьёз. Нелюди-заключённые, которые каким-то образом сумели освободиться, стали для него подобием грома среди ясного неба. Не исключено, что, оправившись от изумления, Гэлдур мог воспринять сей факт как вызов. Вызов, брошенный ему лично. И… наломать дров.

— Что навело вас на эту мысль?

— Во-первых, пренебрежение Ошейниками — можно представить, что он счёл подобный способ наказания недостаточно серьёзным. И, главным образом — странный, чтоб не сказать больше, выбор использованных им заклинаний… Ну, Шаровая Молния — ещё ладно, хотя и ею он ухитрился промазать… Но Дыхание Дракона… Огненная волна, способная нанести серьёзные поражения многочисленному вражескому отряду…

— На открытой местности в ближнем бою, — подхватила Рожерия. — Он что же, из «отмеченных войной»?

— Я навёл справки, — Вэлион развёл руками. — Гэлдур действительно воевал — что, впрочем, неудивительно для Палача из Ордена его лет… Там, должно быть, и нахватался «по верхам» боевых заклятий, использовать которые должным образом недоставало навыков и способностей. И вот представился случай… Но Молния уходит «в никуда», а Дыхание — страшное оружие, но в умелых руках — лишь опалило трупы тех, кто полёг в рукопашной схватке… Гэлдур жестоко просчитался — и упустил время, после чего сам оказался жертвой тех, кого недооценил.

Что ж, выглядело очень правдоподобно. Как и сам Вэлион — грустный и слегка ироничный главный чародей на Седонских копях, благородно принимающий на себя вину за роковую глупость, совершённую своим подчинённым… Молодой столичной дознавательнице оставалось только одно — преисполнившись сознания собственной важности, благополучно «скушать» предложенную версию. Благо, виновного — возможно, что и в самом деле такового — ей аккуратно преподнесли «на блюдце», ненавязчиво уводя вбок от прочих Седонских дел… И Тира, разумеется, «проглотила наживку» — однако не преминула спросить:

— И всё же, господин Вэлион, а что случилось с беглецами? И как получилось, что они сумели освободиться?

— Полагаю, что ответ на второй вопрос мы уже нашли, — произнёс Мастер-Маг. — Очевидно, имели место некоторого рода проблемы с кандалами, которыми и воспользовались заключённые.

— Проблемы магического толка?

— Вовсе нет… Чары к оковам не применялись. Однако все пять комплектов, бывшие в тот момент на заключённых, оказались порядком изношены и истёрты, включая и запирающий механизм. Видимо, каторжники обнаружили способ расстёгивать такие замки, не используя ключей… В любом случае, сейчас мы уже устранили даже призрак подобной возможности. Заключённые, все до единого, уже ходят в «обновках» — а мы утроили бдительность.