– Вы можете ошибаться.

– Я уверена полностью. Больше мне нечего добавить.

– Хорошо. Как хотите.

– А, что второе видео?

– Уверены, что готовы это посмотреть?

– Не обсуждается!

– Ваше право.

Анастасия увидела на экране окно квартиры Федора, из которого она с таким удовольствием вчера вдыхала влажный воздух после дождя, и увидела себя. Спустя какое-то время на том же самом подоконнике, на который опиралась она, Федор целовал девушку, сильно схожую с ней. Девушка была одета в тот же темно-синий халатик, который был и на Асе на предыдущих кадрах.

– Что скажете?

– Ничего.

– Хорошо. Точнее плохо. Нет ни единой зацепки, оправдывающей вас перед мужем. Эта пленка могла бы стать алиби – но на ней нет времени.

– У вас нет ни единого повода задерживать меня. На другой пленке подозреваемый мужчина. А мое эфемерное соучастие сами знаете, вилами по воде. И если нужно – время я вам тоже найду! И подписку дам. Но только лишь о невыезде из страны. У меня производство в Донецке и от меня зависит благополучие людей на нем работающих.

– Вы со мной торгуетесь?

– Если бы я была, хоть в чем-то виновата, я бы не торговалась.

– Смело. Вы пока можете быть свободны, но вряд ли следствие забудет про то, что именно вам выгодна смерть вашего мужа. Собственно, только это и может быть причиной покушения на него.

– Хорошо. Я вас поняла.

– Как бы я не хотел оказаться на месте вашего супруга. Это очень больно, осознавать такое предательство.

– Если бы вы были на его месте, возможно, вы бы поняли, насколько счастливы.

Селезнев посмотрел в Асины глаза, потемневшие, как небо перед грозой. Поднял трубку телефона и сделал распоряжения относительно нее.

– Не исключено, что мне придется отказаться от этого дела. Похоже, я слишком близко все воспринимаю и могу судить предвзято. Мне сложно противиться вашему обаянию, Анастасия Григорьевна, должен признать. Прямо-таки какое-то дьявольское влияние.

– Я не ставила целью вас очаровывать. Делайте, что хотите, но отпустите скорее. И скажите, что с Александром?

– Он попал в аварию на шоссе. Еще немного и сорвался бы с обрыва. Дождь, скользкая дорога, не справился с управлением – на первый взгляд. А на более скрупулезный – поврежден тормозной шланг. И вот эти отпечатанные фото в бардачке машины. Запись тоже пришла ему на почту.

– В каком он состоянии?

– Сломал пару ребер, сильно повредил ногу, и порезал осколками лицо. Но лично мне кажется, что его физическое состояние много лучше эмоционального. – Давид Селезнев не сводил глаз с лица подозреваемой, но не нашел на нем ничего подозрительного.

– Ясно, – Ася вздохнула, обдумывая его слова.

– Можно поинтересоваться вашим мнением: кто бы мог совершить покушение на вашего мужа?

– Я, что, Шерлок Холмс? – резко отпарировала Ася.

– Возможно, мы что-то упускаем, и любая информация помогла бы следствию. Вы же его супруга и должны знать о нем много.

– Я много лет не общалась со своим будущим мужем. Но поскольку он долго жил за границей и был слишком далек от бизнеса и капиталов отцовской Империи, сомневаюсь, что всего за такое короткое время, он бы мог заполучить серьезных врагов. Тем более, что Алекс склонен решать проблемы как можно более дипломатично. Не думаю, что именно он перешел кому-то дорогу.

– Тогда, почему случившееся имеет место? Если вы, конечно, не имеете к нему отношения.

– Воронцов мог стать просто пешкой, разменной монетой. Ведь пострадал и адвокат Федор Леснов. Именно его изображает мужчина на пленке. Вот у Леснова врагов предостаточно. Первое, что напрашивается: Леснов – жертва. Его просто хотели убрать с дороги. И так же могли пытаться нагадить мне, поскольку тот же Леснов – моя правая рука. И без него, я практически без рук. Или хотели нагадить мне, сделав калеку из моего мужа. Или поссорить нас с Александром, что самое простое, учитывая, что Леснов мой бывший. Видите, сколько разнообразных интерпретаций может быть в этой истории. Плюс почтовый ящик моего мужа знающему человеку можно сломать в два счета. Сопоставьте время, проверьте, когда и что было прислано или взломано! Вам работать и работать, господин следователь! Рано ставите диагноз.

Селезнев помрачнел. «Видимо, мысль отказаться от дела не лишена смысла. Как он, и мог упустить очевидные вещи? Свалить все на неверную жену проще простого. Значит, Анастасия ни в чем не виновата… Анастасия… Лучше бы, он никогда не останавливался у той обочины».

– Пока можете быть свободны, Анастасия Григорьевна.

После допроса еще много времени ушло на бумажную волокиту. Лишь ближе к вечеру Ланка смогла вытащить Асю из участка. Приезжал Васька из редакции и подробно доложил о состоянии Александра. Радовало только то, что он просто везунчик. А молодой человек явно станет отличным журналистом, с огромным удовольствием отметила про себя Ася.