От такой новости у меня приоткрылся рот.

Нет, это было закономерно, но… но… Ну вот мы и вернулись к теме кляуз. Я сама не ябедничала, стражников не стращала, однако доверия ко мне у представителей правопорядка, как оказалось, не имеется. Тевлогий, чтоб ему провалиться, опередил.

— Я изъял эти жалобы, объявил, что буду заниматься сам. Велел присылать Тевлогия прямиком ко мне, если объявится с вопросами, но, Золотко, ты понимаешь, что это всё… скользкие обстоятельства. И то, что ты сейчас рассказала… Ты предвзята, Ами.

— Конечно предвзята! — воскликнула я. — И ты уже знаешь почему! Тевлогий — лицемер. Он прикрывается саном, чтобы творить зло!

Грэм отрицательно качнул головой, и стало совсем уж неприятно. Короче, всё с Эйнардсом понятно. Обычный самодовольный индюк.

Стиснув зубы, я встала и направилась к выходу.

Меня тут же окликнули, устало и с этакой грустью:

— Ами, да подожди…

— Амирин, — я круто развернулась на пятках, опасно сверкнула глазами. — Амирин и на «вы», и попрошу без фамильярностей. Рассуждения о нашем с вами союзе тоже держите при себе!

Начальник Департамента стражи горестно закатил глаза.

Остаток дня прошёл как в тумане, а вечером выдержка закончилась. Заперев лавку, я перешла сначала на кухню, где съела целый противень запечённого мяса, а потом, сбрасывая на ходу одежду, отправилась наверх.

Блузка в сторону. Юбка бесформенной массой опадает на пол. Мягкие туфли летят, едва не сбивая в полёте настенный светильник. Нижняя сорочка осела на первой ступеньке лестницы, трусики упали на последнюю. Я добралась до шкафа с напитками и откупорила бутылку вина.

После первых двух глотков стало легче, и я выдохнула. Дошла до спальни, распахнула платяной шкаф.

Первую секцию занимали мои подчёркнуто-строгие платья, вторую — платья поярче и помоднее, но их я не носила. Последняя секция была отдушиной из разряда «очень личное». Такими нарядами человеческие портнихи не занимались, их я шила сама.

Порывшись в вешалках, вытащила самое любимое — тёмно-зелёное. Натянула на себя эту по факту тряпочку и, шагнув к напольному зеркалу, крутанулась несколько раз. Полностью открытая спина, глубокое декольте, длина на ладонь ниже попы… В таком образе даже самая смелая развратница не выйдет, но я-то фея! В нашей культуре голые коленки всегда были в порядке вещей.

С распущенными волосами я выглядела почти так же, как во времена своей юность. Одна нестыковка — в заповедных лесах не водилось проигрывателей, а у меня был!

Сделав ещё глоток, я вернулась в гостиную, открыла футляр и поставила пластинку. Пространство наполнилось тягучей музыкой, и я закружилась по комнате. Проблемы, как и дурное настроение, отступали, но не быстро. Примерно на середине бутылки, когда в голове уже запорхали бабочки, я наконец поняла, чего не хватает.

Конфеты. Сладкого хочу!

Покачиваясь и прихлёбывая из бокала, я спустилась на кухню. Заглянула в шкафчик, вытащила самую большую коробку с шоколадными ракушками и уже собиралась вернуться в гостиную, как заметила в окошке мужское лицо.

Окна кухни выходили на внутренний двор! Там никого и никогда не бывало, и быть не могло, поэтому я подпрыгнула от испуга.

Миг. Сердце перестало стучать, а потом забилось с тройной силой, набирая обороты бешенства. Просто во внутреннее окно моего скромного, но в целом защищённого жилища, заглядывал Грэм Эйнардс.

Его глаза сейчас напоминали две плошки. Главный стражник смотрел то на декольте, то на юбку, которая можно сказать отсутствовала. Он был в изумлении, а я…

Я застыла на несколько долгих секунд, а в итоге направилась к двери. Отодвинула засов, распахнула её и шагнула в ночь, на узенькое, состоящее из двух ступеней крыльцо.

Сразу повеяло холодом и сыростью — в небе собирались тучи, луна то появлялась, то исчезала.

— Что? — рявкнула я.

— Э-э-э… — ответил Грэм.

Он не вздрогнул, не устыдился. Стоял, как по голове ударенный, и, не отрываясь, пялился на меня.

Я смущаться не собиралась — это моя жизнь, моё личное пространство, в которое я Грэма не приглашала. И я была зла. Очень-очень зла!

— Что ты здесь делаешь? — не вопрос, рычание.

Эйнардс сглотнул и продолжил пялиться то в вырез декольте, то на ноги.

— Это частная территория, — пришлось перейти к объяснениям. — Внутренний двор моего дома, который огорожен забором. Как ты здесь оказался?

— Вы, — хрипло поправил стражник. — Ты ж сама сказала, что мы теперь на «вы».