Боб продолжал выражать сожаления, но выглядел он странно. Будто был чем-то недоволен. И пусть он это объяснял проблемами в бизнесе, но казалось, что он сторонился Коула. То ли сам не верил, что произошел несчастный случай, то ли понимал, что Смерть не проведешь.

Между тем Коул, взяв клюшку, пошел к своему мячу, а я, провожая его взглядом, отмечала, что, в отличие от Боба, свинги и удары Коула были точными и уверенными.

— Вам не страшно, Злата? — внезапно послышался голос Боба, и я повернула голову к нему. Он внимательно смотрел на меня, сидевшую в каре, и, казалось, внимательно меня изучал.

Вопрос был правильный и… провокационный.

Коул применился к мячу, и на поле воцарилась тишина — святое правило игроков. Он сделал точный удар и мяч, очертив красивую траекторию, приземлился на грине недалеко от лунки.

“Очень вовремя Боб задал вопрос. Как раз под руку. Уверена, Коул слышит все, о чем мы разговариваем”

Да, я рисковала. Очень. Потому что сейчас выполняла роль “девушки из коллекции”, не имея понятия, какие цели преследовали те, кто устроил аварию. Но у меня было странное ощущение. Противоречивое. Несмотря на мою тревогу за Коула, на страхи, рядом с ним я чувствовала себя в полной безопасности. Была какая-то внутренняя уверенность — пока я рядом со Смертью, со мной ничего не случится.

— Страшно?.. — я приподняла брови, рисуя на лице удивление. По крайней мере, мне хотелось верить в свои актерские способности.

— Обычно люди, — возобновил Боб беседу, — побывав в автокатастрофе или столкнувшись с ней, потом опасаются транспортных средств. Один из моих клиентов стал свидетелем аварии. Потом долгое время не мог сесть за руль.

Его вопрос выглядел достоверно. Но учитывая мои догадки, я не верила в искренность его слов. Он играл. Вернее, мог играть. Мог вуалировать истинный смысл сказанного, желая понять, насколько я во все это вовлечена.

— Нет. Мне не страшно. Я полностью доверяю Горру и его телохранителям, — спокойным тоном ответила я, и здесь мне не пришлось врать.

— Похвально слышать, — улыбнулся он и перевел взгляд на Коула, подходившего к нам.

— Смелая девушка у тебя.

— В чем проявляется её смелость? — Коул на меня не смотрел, меняя клюшку для следующего удара, но мне казалось, что сегодня он меня в очередной раз проверял.

Способна ли я не поддаваться на провокации.

— Не испугалась аварии. Говорит, что ей не страшно ездить в машине.

Коул кивнул, Боб продолжил разговор, доставая клюшку, но его похвалы в свой адрес я воспринимала настороженно.

К этому времени мы уже вышли на грин, где маячил заветный флаг финиша, и, наблюдая за финальным ударом Коула в сумерках, я вновь вспомнила когда-то сказанные Хангом слова. “Как человек держит клюшку, так он держит и жизнь”. Уверенно. Спокойно. Сосредоточенно.

— Заслуженная победа, — улыбнулся Боб, пожимая Коулу руку, а я, сидя в электрокаре, грустно улыбнулась, присоединяясь к поздравлениям.

Вдали виднелся клаб-хаус, и я вздохнула, вспоминая Джу, её рассказ о Коулуне и Смерти.

— О чем вы задумались, Злата? — послышался голос Боба, который уже паковал клюшки.

— О жизни, — пожала я плечами.

— Резонно, учитывая ситуацию. — Я молча кивнула, а он продолжил: — Теперь вы знаете, как проходит этот ритуал в Гонконге.

— Я не была на похоронах. Лин плохо себя чувствовала. Я осталась с ней.

— Мудрое решение, — ответил он. — Тем более, что похороны в Азии мало отличаются от европейских. Возможно, только белыми одеждами и вертикальными кладбищами.

Про белые повязки на лбу и про то, что этот цвет считался в Азии траурным для родственников умерших, я знала — Лин последние несколько дней предпочитала именно этот цвет в одежде. Но этим она в своих рассказах и ограничилась, и мне вовсе не хотелось узнавать о тонкостях этого мрачного ритуала.

— Что такое вертикальные кладбища? — все-таки спросила я, пока Коул укладывал клюшки в багажник кара.

— Площади не хватает. Склоны отданы для обустройства могил. Выглядят как ульи.

— Мегаполис для мертвых, — задумчиво произнесла я, отмечая на лице Коула недовольство.

— Поехали, — коротко бросил он, но мне стало интересно, почему он так негативно отреагировал на наш разговор, и я тихо спросила:

— А ты как относишься к ритуалам погребения?

— Никак, — равнодушно пожал Коул плечами. — Пустая трата полезной площади. Нецелесообразно.

— А как же попадание души в ад или рай? — я внимательно изучала его профиль, хотя понимала — мой вопрос звучит странно и даже глупо, учитывая ипостась Коула и его космические, неземные возможности.

— По мне видно, что я верю в церковь и их концепцию? — бросил он короткий взгляд на меня.