— Ну а что…

— Я тебе уже говорила, что у нас все несерьезно, — срывает одуванчик и задумчиво рассматривает верхушку цветка. — Мы просто иногда проводим время вместе. Так, магия на уровне инстинктов…

«Несерьезно», как же!

Всю весну в облаках витает, несколько раз вон чуть двойку не схлопотала за эту свою рассеянность. И да, Саша лукавит. Знаю я, что у них там все по-взрослому, но уверена в одном: дело явно не только в инстинктах. Со стороны это очень заметно, потому что в ее лихорадочно поблескивающих глазах все написано более чем красноречиво.

— Как бы то ни было, родители точно не оценят твой выбор. Каким образом ты собираешься выкручиваться? — срываю травинку и прокручиваю ее меж пальцев.

— Ну, пока повода для беспокойства нет. Мама думает, что я встречаюсь с Камилем и я не спешу ее в этом разубедить, — невозмутимо сообщает Харитонова.

— С чего она это взяла? — мои брови ползут вверх.

— На той неделе мы вместе готовились к ЕГЭ по обществу. Вот она себе и нафантазировала. Зуб даю, уже мысленно соединила нас узами брака.

— Ну, так-то кандидат отличный, — поддерживаю я эту мысль, размышляя о том, что эти двое неплохо смотрелись бы вместе.

— Согласна, но не для меня точно! — категорично заявляет Харитонова.

— А Паровозов, значит, для тебя? — язвительный комментарий все-таки вылетает из моего рта.

— Тоже нет. Красивый зараза, но характер просто отвратительный, — произносит Сашка, томительно вздыхая.

Вот ведь врушка… Сама не замечает, как иной раз начинает петь ему дифирамбы. Илья то, Илья это…

— Что? — изящно выгибает бровь.

— Влюбилась ты, Сашка, и это меня очень беспокоит.

— Влюбилась? — удивленно переспрашивает, нервно фыркает и резко дует на одуванчик. — Скажешь тоже!

— Будешь и дальше отрицать очевидное?

— Мне просто с ним хорошо, — растерянно пожимает плечами. — Во всех смыслах.

Какое-то время изучаю ее напряженный профиль и наблюдаю за тем, как ветер играет с ее волосами. Страшно и очень тревожно. Эта связь с Паровозовым точно не принесет ей счастья…

Сначала я глушу в себе порыв, который уже давно отчаянно сдерживаю, но потом, все же решаюсь сказать ей то, что думаю.

— Илья ступил на скользкую дорожку, ты не хуже меня знаешь, чем заканчивается тот образ жизни, который он сейчас ведет. Его либо в тюрьму посадят, либо убьют свои же. Не хочу, чтобы ты пострадала. Я боюсь за тебя, Саш! — признаюсь, поднимаясь с травы.

— Напрасно, Аленкин! Выдохни! — она потягивается и зевает. — Все закончится также быстро, как и началось. Я ему еще в феврале сказала, что у нашего дуэта нет будущего.

Саша собирает волосы наверх и закрепляет их резинкой.

— А если… он тебя не отпустит?

— Что значит «не отпустит»? — возмущается она, повышая голос.

— То и значит, будто ты не понимаешь, о ком мы говорим! Это же Паровозов!

— Ой, — отмахивается она беззаботно, — давай не будем нагнетать, — как всегда сворачивает нашу беседу на эту тему. — Кстати, учти, согласно легенде, завтра мы с тобой идем в кино. Прикроешь меня?

Ну вот, пожалуйста. Закатываю глаза. ЧТД. Что и требовалось доказать…

— Не хочу больше врать твоей маме. Она точно скоро меня расколет, — недовольно ворчу в надежде на то, что это хоть как-то «отрезвит» подругу.

— Не расколет, ты ж у нас крепкий орешек, — хохочет, барабаня пальцами по моему темечку. — Поднимай свои телеса, Лисицына, ненаглядный твой идет.

Я тут же выпрямляю спину и прикладываю ко лбу ребро ладони. Точно. Он.

Уверенная походка, цепкий взгляд, направленный в мою сторону. В правой руке ярко-красные розы, так неимоверно прекрасно сочетающиеся с белоснежной рубашкой. И вся эта красота досталась мне. Аж самой не верится…

Встаю, прочищаю горло и отряхиваю юбку. Спешу навстречу Ромке. Почти бегу, к своему стыду, и потому добираюсь до него в считанные секунды.

— Привет, Лисичка, — прижимает меня к себе и утыкается носом в изгиб шеи.

— Ну как? Все написал? — интересуюсь я. Обнимаю его в ответ и зарываюсь пальцами в густые волосы.

— Да черт с ними с этими экзаменами, иди-ка сюда! — отодвигается, но лишь за тем, чтобы наши лица оказались совсем близко.

— Что такое? — шепчу наигранно удивленно. — Успел соскучиться?